Иконы

Ро рычит. Тима доводит его до бешенства почти так же, как Лукас.

Я смотрю на нее во все глаза:

– За что ты нас так ненавидишь?

Тима буквально выплевывает в меня слова:

– А с какой стати вы здесь? С чего это они начали испытывать каких-то грассов вроде вас?

– А почему бы тебе не спросить об этом свою мамочку? – Ро придвигается ближе к Лукасу.

Тима закатывает глаза, а я, чтобы не вцепиться в нее, кричу:

– Ты что, думаешь, мы хотели сюда попасть? Думаешь, у нас был какой-то выбор? В ту самую минуту, как у нас появится такая возможность, мы отсюда сбежим! Это я обещаю!

Глаза Лукаса прищуриваются, когда я это произношу. Ро остается рядом с ним, и я буквально ощущаю каждый дюйм расстояния между ними. Ро отчасти наслаждается. Какая-то часть его «я» по-настоящему упивается всем этим днем, даже купанием в объедках.

Но о Лукасе этого не скажешь. Я чувствую, как он отступает, когда Ро наваливается на него всей своей энергией. Битва – естественное для Ро состояние. Ему нравится бешеный ток адреналина, мгновения неуверенности, риск гибели. То есть если это не моя гибель. Угроза мне – единственное, что заставляет его нервничать, даже сейчас.

Ро подтягивает к себе Лукаса, поднимая кулак.

– Прекрати! – невнятно бормочет Тима, втискиваясь между ними.

И тут я замечаю, как на какую-то долю мгновения рука Тимы касается Ро, и он тут же с криком отпрыгивает назад.

– Ой! Это что такое? Ты меня током ударила!

– Я не ударяла тебя током. – Тима выглядит растерянной.

– Ударила! Вот, смотри…

Вокруг запястья Ро как будто след горящей веревки – красная обожженная полоса, охватившая его руку точно в том месте, где к ней прикоснулась рука Тимы.

Тима таращится на след.

Лукас пятится от них обоих, ото всех нас.

Тима бросает на него яростный взгляд: