– Почему нет? – пожал плечами Алекс. – Я помню, как в свое время в Военной Академии стоял на первом посту еще молоденьким и необученным курсантом. Знамя части охранял. Час, от силы два можно было выстоять без особых шевелений, хоть и сложно было с непривычки.
– Час или два? Да он просидел неподвижным истуканом с семи утра до двенадцати ночи! Это ж сколько будет… Семнадцать часов! Это какую выдержку надо иметь! – покачал головой Манн.
– Не забывай, что мы имеем дело с японцем. И не просто с японцем, а с мастером боевых искусств. Это удивительные люди! Он наверняка обучен искусству глубокой медитации, способен сам вводить себя в транс и в нужный момент из него выходить. Мастера могут медитировать сутками. Думаю, что здесь было тоже что-то в этом роде. И мотивация у него была, судя по всему, очень серьезная. Потом, угол был достаточно темным для того, чтобы можно было незаметно размять затекшие конечности.
– Хорошо, а, простите, физиологические процессы? – поинтересовался Виктор. – Семнадцать часов терпеть?
– Физиологические процессы всего организма при глубокой медитации сильно замедляются, дыхание становится реже, сердце бьется гораздо медленнее. Все тело словно впадает в анабиоз, – задумчиво ответил Смолев. – Это сложные практики; я когда-то общался с мастерами, которые могли находиться в таком состоянии несколько дней, без пищи, воды и физиологических отправлений. Другое дело, что это для них сакральный процесс, они к нему долго готовятся, проходят обряд очищения тела и духа, молятся, а потом уже вводят себя в транс с помощью медитации, – Алекс хотел добавить что-то еще, но их разговор прервала пронзительная трель телефонного звонка.
– Манн слушает, – нетерпеливо ответил звонившему глава Национального Бюро Интерпола на английском, растирая крепкой ладонью свой широкий лоб. – Готово? Отлично! Присылайте!
– Саша, наконец-то готова экспертиза по стеклу, говорят, что нашли что-то интересное, сейчас вышлют заключение, – радостно хлопнул он друга по плечу. – Ну, слава Богу, с мертвой точки мы сдвинулись!
Они расположились в одном из просторных кабинетов музея, где к их услугам было все необходимое: техника, связь, каталоги выставки, списки музейных работников, материалы по каждому из клинков.
За стеной справа сидели помощники Манна – технические специалисты, которые просматривали записи с камер наблюдения. Найдя нужный фрагмент записи, они немедленно доложили своему шефу. Теперь они занялись другими камерами: у музея их было несколько.
За левой стеной, за плотно закрытой дверью, откуда не доносилось ни звука, уже больше часа Фудзивара-сенсей беседовал с японской делегацией.
В нее входили восемь человек: пятеро мужчин и три женщины. Их имена и фамилии, или, скорее наоборот, фамилии и имена – ведь у японцев сперва идет фамилия, а потом имя – лежали списком перед генералом Интерпола и решительно ни о чем ему не говорили. Против каждой фамилии стояла функция, которую исполнял каждый сотрудник. В списке числились два музейных работника: мужчина и женщина, эксперт-оценщик, полировщик, повар, две переводчицы и один руководитель группы. На первый взгляд – все логично.
– Думаешь, у него получится? – кивнул Манн головой в сторону плотно прикрытой двери слева, беспомощно крутя в руках список японцев. – Даже повара своего привезли! Хотя понять, конечно, можно.
– Должно получиться, – задумчиво кивнул Алекс, раз за разом просматривая последние найденные кадры с камеры наблюдения. – Я-то их отлично понимаю, после сегодняшнего «греческого салата» я бы и сам своего повара с собой возил. Зачем рисковать? Свой повар всегда лучше, тем более, что их кухня настолько отличается от европейской.
– Как думаешь, кто-то из них? – Виктор положил перед Алексом уже порядком измятый список делегации и присел напротив на край стола.
– Возможно, – ответил тот, взяв список и разгладив его руками. – Как минимум, сообщник в делегации есть точно. Сам преступник может быть и со стороны. И даже скорее всего со стороны, это дает ему простор для маневра! Но он все равно японец, приехал специально вслед за выставкой. Или, зная о ее маршруте, заранее поджидал ее в Афинах. Попроси своих спецов при просмотре первого дня экспозиции отследить всех людей с азиатской внешностью и сделать фотографии. Необходимо идентифицировать каждого. Пусть займутся! Могут сделать?
– Куда они денутся! Пусть попробуют не сделать: про парикмахера я им всем уже сказал, обрею налысо, как пить дать! – Манн, не вставая со стола, уже взял в руку телефонную трубку стационарного телефона, как у него возник вопрос: – А почему первого дня, Саша, а, например, не второго?
– Логика! Парень не дурак. В первый день идут всегда приглашенные официальные лица: представители Консульства Японии и Торгово-Промышленной Палаты, центра культуры Японии в Греции, эксперты, специалисты, представители школ боевых искусств. Догадываешься?
– Точно! Где проще затеряться листу? – задумчиво задал вопрос Манн и сам же себе ответил: – В лесу, среди других листьев, особенно, если они тоже желтого цвета… Ты прав, больше всего азиатов было в первый день!
Пока генерал Интерпола отдавал распоряжения по-гречески своим специалистам, Смолев внимательно изучал список. Действительно, делегация небольшая, но есть все, кто необходим.
Вот с эксперта-оценщика я бы и начал, определился он. Потом побеседуем с полировщиком. Не дает мне покоя вопрос, почему был украден именно этот меч из российской части экспозиции, раздумывал Алекс. Хорошо, что есть переводчицы, они пригодятся, тем более, что в графе «языки» против одной фамилии помимо английского числился еще и русский. Музейные работники, вероятно, занимаются организационными вопросами. От повара, скорее всего, толку не будет. Руководитель группы, как правило, чисто политическая фигура, хотя…
ebooksa