Советник покачал головой.
– В оружии нет необходимости, генерал! Я так понимаю, что вокруг везде ваши люди, я догадался об этом еще по своему бравому водителю такси, – произнес Ямамото Изаму, изобразив бледное подобие улыбки. Потом японец перевел взгляд на Смолева. – А вы, я так полагаю, тот самый спонсор Александр Смолев? Неужели это все ради меня?
– Не совсем, – качнул головой Смолев. – Просто так совпало. Но мы вас ждали.
– Я хочу понять: приз, который был заявлен, – фикция или он реально существует? – поинтересовался японец, глядя прямо перед собой.
– Приз реально существует, – ответил Смолев, пытаясь догадаться, к чему клонит советник по культуре.
Японец удовлетворенно кивнул и задал еще вопрос:
– Вы участвуете в соревнованиях по «тамэсигири»? Ваши мечи?
– Катана Масамунэ и вакидзаси Садамунэ, – ответил Алекс.
– Прекрасно! Просто прекрасно! – японец снова закрыл глаза. – Представьте, Смолев-сан, мы с вами сможем наконец-то разрешить спор, который длится уже столько столетий. Масамунэ или Мурамаса… Я никуда не денусь, господа! Я бы хотел принять участие в «тамэсигири», – это то, зачем я сюда и приехал. А потом, генерал, я буду в полном вашем распоряжении!
Манн вопросительно взглянул на Смолева, тот, подумав, кивнул головой и аккуратно прикрыл дверь в раздевалку. За закрытой дверью Ямамото Изаму снова погрузился в медитацию.
– Ты с ума сошел? – тихо спросил Манн, когда они отошли от двери в раздевалку на достаточное расстояние, чтобы их разговор не был слышен. – Ты позволишь ему участвовать в соревнованиях?
– А что ты предлагаешь? – поинтересовался Алекс. – Застрелить его прямо сейчас? Давай! Представляю заголовки завтрашних газет! «Советник по культуре Посольства Японии застрелен в упор главой Национального Бюро Интерпола. Дипломат был убит в раздевалке во время медитации в день открытия Додзё на острове Наксос при попытке задержания по подозрению в краже. Убитый сопротивления не оказывал». «Открыли», называется, школу боевых искусств! Представляешь, сколько грязи на тебя выльют? Ты этого хочешь? Опять же праздник сорвем к чертям собачьим! Японцы просто встанут и уйдут!
– А если у него в голове опять что-то переклинит, и он начнет махать мечом направо и налево? – раздраженно спросил Манн. – Десяток трупов не сорвет праздник? «Генерал Манн безответственно допустил кровавую бойню! Халатное бездействие и некомпетентность Интерпола привели к трагедии!» – такой газетный заголовок тебя не смущает?
– Витя, я понимаю твое беспокойство, – кивнул Смолев, положив руку тому на плечо. – Но он не начнет «махать мечом», как ты говоришь. Да и есть кому остановить, поверь! Здесь такие мастера собрались! Да пойми ты, наконец! Мы с тобой имеем дело с самураем, воспитанным в духе Бусидо! Это по нынешним временам – редкость! Даже в Японии! Таких людей – по пальцам пересчитать можно! Если он сказал, что его интересует «тамэсигири» – значит так и есть. Он вашего водителя «срисовал» еще в аэропорту. Вполне мог развернуться и под любым предлогом улететь обратно. Но он приехал!
– Почему же он не улетел?
– Кажется, я понимаю. Он хочет выиграть танто Мурамаса и стать единственным самураем, у кого были все три меча этого кузнеца. Пусть даже недолго. Он хочет войти в историю, Витя. И сделать это красиво.
– Что, даже ценой собственной свободы? – недоверчиво сощурил глаз генерал.
– Витя, он не идиот. Он понял, что мы его вычислили и рано или поздно задержим, и статус дипломата его не спасет. Думаю, что и Того Сигенори он тоже заметил среди почетных гостей, хоть они и сидели на расстоянии друг от друга. А это его учитель! В присутствии своего наставника самурай школы Дзиген-рю тем более будет вести себя максимально достойно, чтобы не опозорить себя и учителя. Он хочет выиграть состязание, показать всем, что он непревзойденный мастер, прославить школу! Остальное его сейчас не волнует. Я уверен, что он сдержит слово и даст себя задержать. А потом есть что-то еще, как мне показалось, что – пока не понимаю…
– Не знаю, не знаю, – с сомнением покачал головой Манн. – Я тебе, конечно, верю, ну, а вдруг?
– Поставь своих людей по периметру зала, чтобы тебе было спокойней. Дадим им повязки распорядителей – пусть изображают помощников судей. Человек пять – шесть. Зрители ничего не поймут, Фудзивару – как главного судью – предупредим. Если, как ты говоришь, его «переклинит», – другое дело. Но я уверен, что он не даст нам повод застрелить его. Для самурая нет смерти позорнее, чем смерть от пули!
ebooksa