Мечи школы Масамунэ рассекали мишени с легким шелестом.
Зал замер, глядя, как белый самурай стремительно кружит среди мишеней, словно исполняет диковинный танец, а вокруг него дождем падают обрубки стволов бамбука и циновок из рисовой соломы. Скоро весь пол был ими усеян. Последний удар катаны пришелся на самый толстый рулон из семи циновок. Начисто срубленная верхняя часть рулона вдруг повисла на нескольких последних волокнах. Зал взорвался аплодисментами.
Смолев пришел в себя.
Зал бушевал. В первом ряду зрителей, где были и Димитрос с Марией, и Леонидас с Ариадной, Лили и Джеймс Бэрроу, Петрос, Катерина и даже Тишкин, он внезапно заметил Рыжую Соню, которая стояла рядом со Стефанией. Обе молодые женщины махали ему и громко аплодировали. Стефания смущенно и радостно улыбалась. Здесь же была и Тереза с близнецами. Генерал Манн с восхищением показывал ему большой палец.
Напряжение отпустило Смолева, словно у него внутри ослабла наконец тугая пружина. При виде Стефании он воспрянул духом: она приехала! Ну и хитрецы, подумал он. Все собрались! Алекс вернулся к трибуне мастеров и, низко поклонившись, занял свое место справа.
Судья объявил следующего участника: наступила очередь Ямамото Изаму. На его лице застыла довольная улыбка.
Алекс проследил за его взглядом и понял, что проиграл.
Японец смотрел на последний рулон циновок, который быстро уносили распорядители, выставляя мишени для нового бойца.
Условиями допускалось, что чисто срубленная часть «вара» повисала на нескольких соломинах внешней циновки в дань вековой традиции кайсяку – ассистированию при сэппуку – когда отрубленная голова повисала на лоскуте кожи. Если голова отлетала далеко в сторону, – это воспринималось как неуважение к покойному.
Но это соревнования по «тамэсигири» на приз, и здесь надо рубить начисто! И японец не совершит такой оплошности.
Глухо ударил барабан, подавая сигнал. Хищной черной пантерой японец прыгнул вперед. Он двигался так стремительно, что успевал наносить несколько ударов обеими руками по одной мишени, затрачивая при этом значительно меньше времени, чем Алекс. Еще два удара – и рухнули два последних рулона из шести циновок. Остался один – самый толстый рулон «вара». Последний удар – и все будет кончено: он выиграет состязание!
Внезапно японец словно наткнулся на невидимое препятствие…
Чего он медлит, недоуменно подумал Смолев, почему не рубит?..
Лицо Изаму побагровело. Но вот он с видимым Алексу усилием все-таки вскинул меч – ту самую катану Тишкина – но, вместо того, чтобы нанести последний и решающий удар, вдруг вздрогнул всем телом, обмяк, колени его подогнулись, и он безжизненно опустился рядом с «вара», безвольно склонив голову на грудь.
Возникла пауза. Зал беспокойно зашумел. По знаку Манна к японцу бросились «распорядители» в повязках. Один из них приложил руку к шее самурая и, спустя минуту, отрицательно покачал головой, подавая знак генералу. Быстро подошел Фудзивара, осторожно взял из обессилевших рук советника по культуре оба клинка и, бережно держа, унес их к судейскому столу.
«Распорядители» быстро подняли тело японца и унесли в дальнюю раздевалку. Туда уже спешил врач. По решению судей программа соревнований была завершена, и наступило время для награждения участников.
Через пятнадцать минут вышедший из дверей раздевалки генерал Манн достал из кармана мобильный телефон и сумрачно произнес в него по-гречески: «Операция „Азиат“ завершена. Всем отбой!»
Эпилог
Выброшу в море
Свою старую шляпу.
ebooksa