2
Местное отделение полиции напротив, всего шагов пятьдесят пройти. Голубь на голове Ильича все сидит как приклеенный. На улицах по-прежнему пусто. Но теперь Вере казалось, что все просто разбежались от не в меру разговорчивого Кошкина.
Конечно, «отделение» – громко сказано. Обитая коричневой клеенкой дверь, стандартная вывеска. Две комнаты. Одна заперта, в другой за столом, заваленным какими-то бумагами, сидит мужчина лет сорока и одним пальцем неторопливо набирает что-то на видавшей виды клавиатуре старенького компьютера. Тихо, народу никого. Пронзительно отстукивают секунды часы на стене. Портреты, какие-то инструкции. Несколько благодарственных грамот на имя Сергея Семеновича Фокина, старшего лейтенанта полиции. Небольшая фотография в темной рамочке рядом с монитором.
Поздоровались. Сергей мельком взглянул на удостоверение Веры.
– Присаживайтесь, Вера Георгиевна! Наша местная социальная сеть – Никитишна – уже все село оповестила о вашем приезде. Рад, что мимо не прошли.
«Ага. Немного обиделся, что сразу не зашла к нему вчера».
– Да, ваша Никитишна прям уникум какой-то. Надо непременно познакомиться.
– Вот уж чего вам точно не избежать, так этого знакомства, – горько улыбнулся Сергей.
Вера подумала, что он умеет говорить с людьми, расположить к себе, знал, что и когда сказать даже в минуты волнения.
– Вы для нее, Вера Георгиевна, такое же событие, как и… В общем, в покое она вас не оставит. Она никого в покое не оставит, если случилось что. Чего только она за эти дни про меня не наговорила! Вам уже, небось, пересказали. И про несчастную любовь, и про то, как я якобы Свету избивал и как пил… Люди за спиной шепчутся, а в лицо сочувствуют… Ничего, если оправдываться не буду?
– Ничего, – улыбнулась Вера. – Это она?
– На фотографии-то? Да, Света. Года четыре назад на море ездили. Казалось, что счастье будет длиться вечно, а вот как получилось… Она души не чаяла в учениках, в школе своей, в работе. Все что-то переписывала, копировала, к занятиям готовилась. Только и разговоров дома о школе, об успехах детишек. Своих как-то не получилось завести…
Знаете, она всегда была как не от мира сего. Верующая с детства, конечно, но в детстве нас всех крестили. Иногда ходила на холм, в храм. Я тоже с ней несколько раз поднимался. Но дома о религии не говорили, венчаться не планировали. Жили дружно… Иногда ругались, конечно. Она справедливости везде искала, не могла пройти спокойно мимо, если где-то сталкивалась с обманом, злоупотреблениями.
Почему из учителей ушла? Наговорила как-то в сердцах директрисе шумской школы что-то о непрофессионализме, настроила против себя нескольких педагогов. Та терпела долго, все-таки хорошую учительницу в наши дебри не заманишь. Но знаете же, как это бывает? Вода камень точит…
Потом Света стала ходить на исповедь к отцу Трифону. Он не такой плохой, как наши о нем думают. Себе на уме, конечно, не местный. Но у него свой талант, умеет зажечь в беседе. Иногда дельные вещи говорит. Он Свету тогда поддержал. Ничего хорошего, правда, из этого не вышло. Терпение у директрисы кончилось. Из школы пришлось уйти «по собственному». А куда уйти? Работы тут нормальной нет. Пыталась устроиться продавщицей в то же Шумское, но не ее это – обвешивать, выдавать прошлогоднее за свежее. Тоже не задержалась. А потом стала чаще ходить в монастырь и в один прекрасный день поставила меня перед фактом: уходит в монахини.
– Прямо совсем без причины?
– Ну, я ж не ангел, обычный человек. Иногда и выпивал лишнего, иногда и на стороне что бывало. Но все равно домой возвращался. А ей этого было мало. «Либо ты целиком мой, либо я ухожу». «Да твой я, твой!» Но, видимо, уже поздно было… Хотя иногда думаю, что это был просто предлог: ей жизнь такая, обыденная, опостылела… И знаете, после того как Света ушла в монастырь, к выпивке не тянет совсем, да и не встретил никого больше.
– То есть это не может быть самоубийством из-за несчастной любви?
– Насмешили! Два года прошло, времени уже достаточно, чтобы в чувствах разобраться. Вернуться она ко мне могла в любой момент. Всего-то метров пятьсот между монастырем и нашим домом. А как будто пропасть бездонная… Да и не страдала она в монастыре. Это видно было. От меня никогда не пряталась, но все разговоры о возвращении пресекала сразу, ничего не объясняя. Ушла – значит, ушла.
– А про диагноз ее вы знали? Кстати, что за человек ваш местный врач?
ebooksa