Не слушая ее, Уэс прыгнул на палубу судна, стоящего у прогнившего причала на окраине города. Неподалеку на берегу торчали скелет американских горок и останки колеса обозрения. На воде качалось несколько катеров – полузатопленные развалины с продырявленными корпусами и снятыми двигателями. Члены команды последовали за капитаном, но Нат замерла на пирсе, скрестив руки на груди. На лице ее отражались злость и разочарование.
– Ты собираешься стоять там целый день или все-таки зайдешь? – спросил Уэс, помогая Трясуну снимать брезент.
– Хватит с меня! По-моему, твоя лоханка вот-вот пойдет ко дну!
– Как хочешь, – отозвался он, посвистывая.
Члены его отряда выбирали себе места и затаскивали припасы на дорогу. Уэс поднял парус, ощущая радость от того, что снова оказался на борту. Он был привязан к кораблю: его потеря оказалась настолько сильным ударом, что Уэс даже не хотел себе в этом признаваться. Он ведь не из тех сентиментальных дурней, которые влюбляются в транспортное средство! Автомобиль, как и вездеход, является обычной машиной, работающей от топлива. Однако свой кораблик Уэс искренне любил, несмотря на то, что оскорбления Нат его скорее забавляли, чем обижали. Судно, которому уже исполнилось более ста лет – переоборудованный рыболовецкий траулер, – успело послужить в береговой охране. Корпус у него был погнут, на палубе зияли дыры, на левом борту красовалось грубое изображение «Веселого Роджера», на транце – надпись «АЛЬБ.187». Конечно, стальные поручни проржавели, а краска облупилась, придавая суденышку потрепанный и неряшливый вид, но «Альби» не следовало судить по его внешнему облику. Нат, разумеется, не знает – но они с Трясуном отлично потрудились над моторами, а вместо винтов у старика чуть ли не ракетные ускорители, настолько быстро он способен идти.
– Нет, серьезно: мы обменяли самую большую ценность на планете – соль – на эту развалюху? – сетовала Нат. – Что за шутки!
Уэс на секунду отвлекся, пытаясь не выказывать насмешливого нетерпения. Следовало отдать Нат должное: она – крепкий орешек, ни разу не дрогнула. Без нее он не смог бы вернуть корабль обратно. Но пора ей перестать капризничать.
– А мы даже не смеемся, – отозвался он. – Извини, но «Альби» – не из тех лощеных белых китов, которыми владеет военный флот. Если бы я раскусил, что ты сноб, я бы сдал тебя властям за попытку сбежать из Нового Вегаса.
И Уэс снова принялся за дело, игнорируя Нат.
– Ты садишься или как? – бросил он через минуту-другую и уже потом заметил выражение ее лица.
– Там… за тобой!.. – проговорила она.
Уэс принюхался и вздохнул. Вонь была ему хорошо знакома, и он сразу смекнул, кто стоит у него за спиной. Одним ловким движением руки достал пистолет и выстрелил, не поворачиваясь. Первая пуля попала в палубу, а вторая пролетела рядом с ухом твари, вырвав у нее часть мочки. Пугало – разлагающийся труп паренька, который, похоже, притаился за парусом, – отшатнулось от Уэса. Его кожа не отражала свет, а глаза оказались слепыми, стеклянно-белыми. Уэс моментально выпустил остаток обоймы вверх, и тварь нырнула в черную воду.
Уэс облегченно вздохнул, но быстро сообразил, что неприятности только начались.
– Нат! Забирайся на борт! – заорал он, стреляя.
Нат обернулась и завизжала. К ней тянулся почти разложившийся труп какой-то девушки. Кожа свисала с ушей пугала, а плоть давно превратилась в раздувшуюся вспухшую массу. Пугало тянуло к Нат холодные мертвые руки. Спустя миг существо рухнуло на землю: Уэс прострелил пугалу колени.
– БЫСТРЕЕ!
Уэс протянул Нат руку, и она судорожно вцепилась в его пальцы.
Пугала мельтешили повсюду: толпились на дощатой дорожке, выбредали из теней, из гнилых павильончиков аттракционов, из-за сломанной карусели. Их было так много, что некоторые проваливались через подгнившие доски причала и падали в темную воду. Пугала оказались отнюдь не безмозглыми: они двигались целенаправленно, стараясь найти опору для своих конечностей.
– Они не мертвые! – потрясенно воскликнула Нат, когда Уэс втащил ее на борт.
– Расскажи что-нибудь новенькое, – проворчал он.