— Нет, вы послушайте… Впечатление такое, что никого не интересует, что происходит в отделе! — Это Алик Григорянц.
— Тома, да оставь ты кошку!
— Это, Горянчиков, кот. И не смей на него кричать!
— Да я на тебя кричу!
— Нет, о чем мы вообще говорим?.. — осторожно вступил Сигалев. — Нормальные дисциплинарные меры. Может быть, немного с перегибом на первых порах. К тому же вся эта неразбериха и ремонт… И потом — какое у него сложилось впечатление от отдела? Нет, я вам скажу, вы еще порядка не видели! Вот мой тесть в прошлом году по линии министерства в Западный Берлин летал, они в одном проектном бюро были… Такая картина: зал на сотню столов и кульманов. Воробей забился в вентиляцию — так никто не встанет его выпустить. И курят, прямо в горле першит… Есть, правда, двое-трое, те, наоборот, на своих виллах работают. Генерируют идеи. И еще какие. Хотя остальным, конечно, не позавидуешь.
— Да утрясется все. А вообще, конечно, надо сходить. Про Альбину вот объяснить, что она ездила в комиссионный от всех нас.
— Да ладно, сходим. Или нужен разговор с Кочетковым. Ведь он же справедливый человек. И делает правильные в принципе вещи…
— Иди ты, «правильные»!
— Но к какому результату они приводят… Просто он еще не понимает отдела, и отдел не понимает его. Мы все словно разучились общаться и работать.
— Вот Григорянц пусть и начнет…
— В психологии это называется «человек с этической инициативой», — подражая Горянчикову, одобрительно заключила об Алике Леля Малько.
— Да нет, вы знаете… — Виктор Шестов поднялся и прошелся в коридор, где на полу дыбились газеты в засохшей известке, и обратно. — Я «по собственному» подаю. Мне сейчас, ближе к защите, нужно к своей кафедре прибиться. Я в Плехановский институт давно собирался… — Виктор достал из кармана сложенное заявление и как-то смущенно помахал им в воздухе.
Вспыхнула… и багрово промолчала Тома.
Пришли с АТС. А потом электрики — проверять проводку. Наш полуподвал готовился стать детским клубом местного ЖЭКа.
И вот наконец на днях мы переехали. С минимальными потерями. В такой неразберихе было утрачено всего несколько связок с прошлогодними отчетами. Вот только… Всем стало как-то не по себе. Перед этим, утром, мы застали кота Петьку холодного на подоконнике…
Оказалось, что новый шеф незаметно для себя, пожалуй, привязался к коту и, впервые отставив обычную сдержанность, кричал, что так и всё у нас в отделе — у семи, можно сказать, нянек дитя без глазу!.. Вспоминали и вспомнили: ну да, конечно… На днях приходила в обед женщина с эпидстанции и посыпала всюду в полуподвале блескучими белыми гранулами… От мышей.
ДОМА ВИКА И АРКАДЬКА
Аркадькина мама привела его после обеда. Наскоро распахнула дубленку, оглядела семейство Викиных кукол и медведей на диване и сказала, что в следующий раз Аркадик тоже принесет конструктор или железную дорогу. Слегка всхлипнула: «Вы ведь все понимаете, Дина Максимовна… — Припудрилась и походила по квартире. Спросила восторженно-весело: — А где же Викочка?!» — И вынула Аркадьку из его коричневой шубки, перетянутой плетеным поясом.
— А это, Аркадик, Вика. Она чудесно рисует и лепит. Займитесь тут чем-нибудь… Расскажи ей, как ты ходишь на фигурное катание!
Вика выглянула из ванной, куда была отправлена «привести себя в божеский вид» после участия в мытье посуды с бабушкой, и увидела крепкого ушастого мальчика с горячим румянцем после мороза. А Аркадька увидел один сощуренный от мыла дружелюбный серый глаз и второй, протираемый полотенцем, любопытный и круглый… Белобрысая девчонка и глупая! У них в детсаду, в старшей группе, Хромченко как танцует, и то он не влюбился и издевается. Аркадька буркнул «х-хы» и незаметно состроил девчонке рожу.
ebooksa