– Он не дает мне даже шанса возразить – он просто не слушает. Я – другой самец, понимаешь? Он подчиняет тебя себе, а меня держит поодаль, поскольку намерен стать альфой.
Карлотта нахмурилась:
– До этого еще далеко.
– Все определяется нашим выбором уже сейчас. Думаешь, Сержант всерьез воспримет ответ «нет»?
– Мы ему такого не позволим.
– Мы? – переспросил Эндер. – Кто это – мы? Есть ты и он, и есть я. Думаешь, ты и я вдруг превратимся в «мы» лишь потому, что тебе не хочется от него детей? Если сейчас мы – не «мы», то с чего ты взяла, что я потом стану рисковать жизнью, чтобы тебя спасти?
Карлотта залилась румянцем:
– Не хочу об этом говорить.
«Но ты будешь об этом думать, – решил про себя Эндер. – Я заставил тебя об этом подумать, и тебе никуда не деться. Союзы, которые мы заключим сейчас, останутся таковыми и после. Он станет альфа-самцом, ты – его преданной самкой, а я – подчиненным самцом без права на пару, который бессилен сделать что-либо без приказа альфы. Если он еще раньше меня не убьет. И именно такой выбор ты сейчас делаешь».
– Пойдем послушаем Сержанта, – сказал он вслух. – Только не говори, будто уже не знаешь, о чем речь.
– Я и правда не знаю, – ответила Карлотта. – Его мысли известны мне не больше, чем тебе.
Эндер не стал с ней спорить, но это просто не могло быть правдой. Или если она действительно не знала, значит ей хватало сообразительности придумать оправдание любой чуши, которую пытался предложить Сержант. Она всегда вела себя так, будто соглашалась с планами Сержанта еще до того, как он их изложит.
«Мы все те же приматы, – подумал Эндер, – и лишь на несколько генов отстоим от безволосых обезьян, которые начали готовить пищу на огне, оставляя у костра женщин, пока их моногамные мужья бродили по лесам, чтобы добыть на охоте мясо. И всего на несколько генов дальше от волосатых шимпанзе, которые спаривались при первой же возможности, обычно насильно, и жили в страхе перед недовольством альфа-самца.
Главное различие в том, что у нас есть оправдания и объяснения и мы манипулируем друг другом с помощью слов, а не проявлений жестокости или нежных ухаживаний. Или, вернее, наши проявления жестокости и нежные ухаживания облечены в форму слов и потому требуют меньше энергии, но по сути делают то же самое».
– Будем считать, что я тебе поверил, – сказал он вслух. – Сделаю вид, будто мое присутствие на собрании у Сержанта вовсе не имеет целью подтвердить, что он – главный в нашем жалком маленьком племени.
– Мы – семья, – сказала Карлотта.
– Наш вид существует слишком недолго, чтобы в нем возникло понятие семьи, – возразил Эндер, хотя на самом деле ему просто хотелось поворчать.
Он последовал за Карлоттой на мостик, где она повернула рычаг, открывая люк, ведущий к служебным шахтам вокруг плазмопроводов, коллектора магнитной ловушки и гравитационной линзы.
– Да уж, если проводить тут многие часы, об основании нового вида можно забыть, – заметил Эндер.
– Защита работает, да и поток ионов небольшой, и вообще заткнись, – отозвалась Карлотта.
ebooksa