Дюна: Дом Атрейдесов,

– Смотри-ка, Хазимир, ты учишься быть политиком, хотя и склонным к прямым действиям.

Хотя все трое знали об истинных причинах необходимости переворота на Иксе, никто из них словом не обмолвился о тех преимуществах, которые они получат, когда Хайдар Фен Аджидика начнет на Иксе свои исследования в области синтеза искусственной пряности.

В помещение ворвался канцлер Хесбан, охваченный необычным для него волнением. Остановившись, он низко поклонился.

– Прошу прощения, сир. Когда я препроводил курьера назад к членам Гильдии, она сказала им, что вы отказались действовать в соответствии с имперскими установлениями. Она уже говорит с послом Пилру и обсуждает с ним требования о немедленной аудиенции в присутствии членов Совета Ландсраада.

– Хммха, она действует за вашей спиной, сир, – сказал Фенринг.

– Абсурд, – огрызнулся старый император и поискал рукой свою кружку с пряным пивом. – Что может знать посланник об имперских установлениях?

– Хотя курьеры и не проходят полной подготовки ментатов и не имеют их квалификации, все же они тренированны в мере, что обладают феноменальной памятью, сир, – ответил Фенринг, склонившись к императору и заняв то положение, которое обычно занимал Хесбан.

– Она не способна анализировать данные, но все установления и законные акты находятся в ее активной памяти. Она при мне процитировала несколько таких установлений.

– Ах да, но как может она оспаривать решения императора, если они еще не приняты? – спросил Шаддам.

Хесбан тронул свой ус, еще больше нахмурившись. Но он удержался и не стал говорить о полном невежестве в имперском законодательстве, которое только что проявил кронпринц Шаддам.

– По взаимному согласию между Федеральным Советом Ландсраада и Домом Коррино, император обязан либо принять немедленное решение, либо созвать экстренное совещание Совета Безопасности для обсуждения вопроса. Если ваш отец в течение часа не предпримет никаких действий, посол Икса имеет полное право самостоятельно созвать Совет Безопасности.

– Совет Безопасности? – Эльруд скривился, словно от кислого, и посмотрел сначала на Хесбана, потом на Фенринга, словно прося у него о помощи.

– И какое же установление процитировала эта чертова баба?

– Том тридцатый, раздел шестой, пункт третий Великой Конвенции.

– О чем он гласит?

Хесбан глубоко вздохнул.

– Он касается военных действий между Домами, во время которого одна из сторон, вовлеченных в конфликт, обращается к императору. Есть установление, которое запрещает императору принимать сторону какого-либо Дома, участвующего в конфликте. В таких случаях вы должны выступать в качестве независимого и нейтрального арбитра. Нейтрального – да, но вы просто обязаны действовать. – Он шаркнул ногой. – Сир, боюсь, что я не понимаю причину вашего промедления. Ведь вы же не на стороне… тлейлаксов?

– Есть много вещей, которые ты не понимаешь, Эйкен, – ответил император. – Следуй моим желаниям.

Было видно, что канцлер уязвлен таким ответом.

– Мммм, – промычал Фенринг. Он походил взад-вперед за спинкой кресла, потом взял с подноса одну хрустящую вафлю. – Технически курьер права, сир. Вам нельзя откладывать решение на один-два дня. В установлении, между прочим, сказано, что Совет Безопасности, раз собравшись, не может разойтись, не приняв никакого решения.