Наверно, только после рассвета до Мартинеса и Рекстона наконец дошло, что победные рапорты сфабрикованы их же людьми. Нашими людьми, но уже захваченными в рабство и участвующими в маскараде. После моего доклада, который опоздал больше чем на час и уже не мог остановить операцию, Старик пытался убедить их не посылать в красную зону подкрепления, но командование несколько ошалело от успехов и хотело поскорее добиться чистой победы.
Старик просил президента, чтобы тот настоял на визуальных проверках, однако связь с операционными группами поддерживалась через орбитальную станцию «Альфа», и каналов для видеоинформации не хватало.
– Успокойтесь, – говорил Рекстон, – они прекрасно знают, с чем им предстоит столкнуться. Как только местные релейные телестанции окажутся в наших руках, наши парни подключатся к наземной трансляционной сети и у вас будет столько видеоподтверждений, сколько вы захотите.
Когда Старик заметил, что к тому времени будет уже поздно, Рекстон не выдержал:
– Черт бы вас побрал! Я не могу остановить солдат посреди боя, чтобы заснять их голые спины! Вы что, хотите, чтобы тысяча человек рисковала жизнью только для того, чтобы у вас перестали трястись поджилки?
Президент его поддержал.
К утру они получили свои «видеоподтверждения». Станции стерео на Центральных равнинах гнали в эфир все те же заезженные передачи: «Мэри Солнышко желает вам доброго утра», «Завтрак с Браунами» и прочее барахло. Ни одна станция не передала обращения президента, и ни одна станция не признала, что вообще что-то произошло. К четырем утра доклады десантных подразделений вообще перестали поступать, а лихорадочные попытки Рекстона связаться с ними ни к чему не привели. Ударная группировка «Освобождение» просто прекратила свое существование.
Я узнал об этом не от Старика, а от Мэри. Она была маленькой тенью президента, следовала за ним повсюду, и у нее было место в первом ряду. Со Стариком я увиделся только на следующий день в одиннадцать утра. Он выслушал мой доклад, ни разу не перебив, и даже не наорал на меня – отчего я почувствовал себя еще хуже.
Он собирался уже отпустить меня, но я спросил:
– Как насчет моего пленного? Он подтвердил мои выводы?
– А, этот… По последнему отчету, все еще без сознания. Врачи полагают, что он не выживет. Психотехники ничего из него не вытащили.
– Я бы хотел его увидеть.
– Займись лучше своими делами.
– А что, у тебя есть для меня какое-то дело?
– Не сейчас. Думаю, тебе нужно… Нет, лучше вот что: сгоняй в зоопарк. Там тебе кое-что покажут, и ты сразу увидишь в новом свете все, что узнал в Канзас-Сити.
– В смысле?
– Найди доктора Гораса, заместителя директора. Скажешь, что ты от меня.
И я отправился смотреть животных. Хотел взять с собой Мэри, но она была занята.
Доктор Горас, небольшого роста, приятный, общительный человечек, здорово смахивающий на одного из своих бабуинов, сразу направил меня к доктору Варгасу, специалисту по экзобиологии, тому самому Варгасу из второй экспедиции на Венеру. Он рассказывал мне, что тут произошло, а я смотрел на гиббонов, пытаясь уложить все это в голове.
– Я видел обращение президента, – сказал доктор Варгас. – Не вы ли тот человек… Я имею в виду, не вы ли…
ebooksa