К концу первой недели, то есть на восьмой день, их будет сто двадцать восемь тысяч.
Через две недели – больше шестнадцати миллионов.
Однако нет оснований считать, что они делятся только раз в сутки; напротив, случай с гиббонами доказывает, что это не так. И мы не знаем, что летающая тарелка несла в трюме только тысячу транзитных ячеек, – их может быть и десять тысяч, или больше, или меньше. Предположим, они привезли на развод десять тысяч и стали делиться каждые двенадцать часов. Через две недели получится…
БОЛЬШЕ ДВУХ С ПОЛОВИНОЙ ТРИЛЛИОНОВ!!!
Число просто не укладывалось в голове, оно было космического масштаба. На всей Земле не наберется столько носителей, даже если к людям приплюсовать обезьян.
Мы окажемся по колено в слизняках – причем в самое ближайшее время. Даже в Канзас-Сити я не чувствовал себя так скверно.
Доктор Варгас представил меня доктору Макилвейну из Смитсоновского института. Макилвейн занимался сравнительной психологией, и, по словам доктора Варгаса, именно он написал книгу «Марс, Венера, Земля: исследование побудительных мотиваций». Варгас ожидал, что это произведет на меня впечатление, но я книгу не читал. И вообще, как можно изучать мотивации марсиан, если все они вымерли еще до того, как мы слезли с деревьев?
Они тут же принялись нести какую-то научную тарабарщину, а я продолжал наблюдать за гиббонами. Некоторое время спустя Макилвейн спросил:
– Мистер Нивенс, а как долго длятся эти «конференции»?
– Конъюгации, – поправил его Варгас.
– Конференции, – повторил Макилвейн. – Не упускайте из виду: этот аспект более важен.
– Но позвольте, доктор, – не уступал Варгас, – этому есть параллели в земной биологии. При примитивном воспроизводстве конъюгация – это средство обмена генами, посредством которого мутации распространяются из одного тела на…
– Антропоцентризм, доктор! Вы не знаете, что у этой формы жизни имеются гены.
Варгас покраснел.
– Ну хотя бы эквивалент генов вы позволите мне допустить? – сказал он довольно сухо.
– Не вижу такой необходимости. Я повторюсь, сэр, вы оперируете аналогиями там, где нет никаких оснований предполагать, что аналогии имеют место. У всех форм жизни может быть одна, и только одна, общая характеристика, и эта характеристика – стремление выжить.
– И размножаться, – упрямо добавил Варгас.
– А если данный организм бессмертен и ему не нужно размножаться?
– Но… – Варгас недоуменно пожал плечами. – Тут ваш вопрос неуместен. Мы ведь уже знаем, что они размножаются. – Он махнул рукой в сторону обезьян.
– А я полагаю, что это не размножение, – возразил Макилвейн, – я думаю, что мы имеем дело с единым организмом, который стремится захватить для себя побольше жизненного пространства. Нечто подобное происходит, когда мы пристраиваем новое крыло к дому. Нет, право, доктор, я не хочу вас оскорблять, но нельзя же настолько погрязнуть в идее зигот-гаметного цикла, чтобы забыть о возможности существования иных принципов.