Чужие

Рипли не сможет так поступить и потом жить с этим. Она будет видеть их лица, слышать их крики каждый раз, когда ее голова будет касаться подушки. Если она сейчас сбежит, то просто обменяет кошмар сейчас на сотни кошмаров после. Плохой обмен. Цифры снова против нее.

Ее ужасало то, что она собиралась сделать, но злость на беспомощность Гормана, на Компанию, которая послала ее сюда с неопытным офицером и меньше чем с дюжиной солдат (без сомнения – чтобы сэкономить), помогла Рипли пробраться мимо парализованного лейтенанта к кабине БТР. Единственная выжившая колонии «Надежда Хадли» встретила ее серьезным взглядом.

– Тритончик, пересядь назад и пристегни ремень.

– Ты идешь за остальными, да?

Рипли помедлила с ответом, пристегиваясь на сиденье водителя.

– Я должна. Там все еще живые люди, и им нужна помощь. Ты же это понимаешь?

Девочка кивнула. Она полностью все понимала. Пока Рипли защелкивала ремни, Тритончик убежала назад.

Теплое мерцание панели управления, переведенной в ждущий режим, поприветствовало Рипли, когда она повернулась к приборной доске. Может, Горман с Бёрком и не в состоянии действовать, но у БТР не было подобных психологических помех. Она начала щелкать переключателями и нажимать на кнопки, радуясь времени, проведенному в порту, где ей приходилось управляться со всевозможным грузовым и транспортным оборудованием.

Огромный турбодвигатель обнадеживающе заурчал, и транспортер вздрогнул, готовясь начать движение. Вибрации двигателя оказалось достаточно, чтобы Горман пришел в себя. Он наклонился в своем кресле и проорал вперед:

– Рипли, что ты делаешь?!

Проигнорировать его было легко – тем более, что требовалось сосредоточить внимание на приборах. Она включила передачу. Колеса провернулись на влажном покрытии, и БТР направился к зияющему входу в станцию, из которого валил дым.

Рипли с грохотом направила БТР вниз по широкому пандусу. Большие бронированные колеса слегка проскальзывали по влажной поверхности, отчего машину чуть заносило на поворотах. Места для БТР хватало – пандус предназначался для движения больших землеройных машин и обслуживающего транспорта. Здания колонии проектировали с запасом. Но даже так вес машины сказывался на покрытии, хотя трещины позади него и не появились. Руки Рипли молотили по панели управления – так она хотя бы частично вымещала гнев на безропотном пластике.

Туман и дымка делали неясными изображения, поступавшие с внешних камер. Рипли включила автонавигатор, который начал самостоятельно прокладывать курс так, чтобы не налетать на стены, оценивая расстояния от колес до препятствий по двадцать раз за секунду и передавая данные сразу на центральный компьютер. Но она оставила себе контроль за скоростью, зная, что машина не позволит ей ни во что врезаться.

Горман прекратил таращиться на мелькающие стены на мониторах командного отсека, освободился от ремней безопасности и поковылял вперед, налетая на стены каждый раз, когда Рипли лихо вписывалась в крутые повороты.

– Что ты делаешь?

– А на что это похоже? – поглощенная управлением, она даже не оглянулась.

Он положил руку ей на плечо.

– Разворачивай! Это приказ!

– Ты не можешь отдавать мне приказы, Горман. Я – штатская, забыл?

– Это военная экспедиция под контролем военных. Как командующий офицер я приказываю тебе развернуть транспорт!