– Слушайте, давайте просто уберемся отсюда, и будем считать, что мы квиты, ладно? – Он бросил взгляд на женщину рядом с ним. – Я с Рипли. Пусть хоть всю колонию превратят в детский манеж, но сейчас нам надо выбираться и вернуться с военным кораблем.
Васкес уставилась на него с прищуром:
– Поджилки затряслись, Хадсон?
– Поджилки! – он чуть выпрямился, реагируя на брошенный вызов. – Мы тут по уши вляпались. Никто не предупредил, что мы наткнемся на подобное. Я первым вызовусь сюда вернуться, но хочу иметь подходящее снаряжение, чтобы разделаться с проблемой. Это не разгон толпы, Васкес. Попробуй надрать им задницы, и они отожрут тебе руки в процессе.
Рипли взглянула на оператора смарта.
– Нервно-паралитический газ не сработает в любом случае. Откуда нам знать, как он влияет на их биохимию? Может, они только прочихаются. А учитывая, как эти штуки устроены, может, и вообще покайфуют. Я выкинула одного такого из воздушного шлюза с аварийным крюком в брюхе, а тварь от этого только замедлилась. Мне пришлось поджарить его дюзами. – Она прислонилась к стене. – Я за то, чтобы улететь, а потом зачистить ядерными ударами с орбиты это место, а заодно и все плато, где мы изначально нашли корабль с ними. Это единственный способ.
– А теперь погодите секундочку, – Бёрк сохранял молчание на протяжении всей дискуссии, но тут внезапно подал голос. – Я не даю разрешения на подобные действия. Это слишком уж экстремально.
– А ты не считаешь здешнюю ситуацию экстремальной?! – прорычал Хадсон. Он теребил повязку на поврежденной кислотой руке и тяжело смотрел на представителя Компании.
– Конечно, она экстремальная.
– Тогда почему ты не разрешаешь использовать ядерные боеголовки? – поднажала и Рипли. – Вы теряете колонию и одну перерабатывающую станцию, но у вас все еще остается девяносто пять процентов неповрежденных мощностей терраформирования и вся планета. Так чего тянуть?
Уловив в ее голосе вызов, представитель Компании тут же дал задний ход и заговорил примирительным тоном:
– Ну, я имею в виду, что понимаю – все сейчас на эмоциях. И я расстроен так же, как и все здесь. Но это не значит, что мы должны принимать решения сгоряча. Нужно проявлять осторожность. Прежде, чем выплескивать вместе с водой и ребенка, давайте сперва подумаем.
– Ребенок мертв, Бёрк, если ты еще не заметил, – Рипли отказывалась менять точку зрения.
– Я говорю, – продолжил он спор, – что пришло время оценить ситуацию целиком – если вы понимаете, о чем я.
Рипли сложила руки на груди.
– Нет, Бёрк. Что ты имеешь в виду?
Тот думал быстро.
– Во-первых, у этих построек имеется значительная денежная ценность. Мы сейчас говорим о целой колонии. Не берем в расчет стоимость починки. Инвестиции в транспортировку огромны сами по себе, а процесс терраформирования Ахерона только-только начал давать какие-то результаты. Верно, что другие преобразователи работают автоматически, но им все равно необходимы регулярное обслуживание и надзор. Без возможности разместить нужный персонал на поверхности придется держать на орбите несколько транспортов в качестве летучих отелей. А это подразумевает такие издержки, что вы и вообразить не можете.
– Можете выписать чек мне, – сказала она без улыбки. – У меня и так счет открытый. Что еще?
– Еще мы здесь имеем дело с безусловно важными образчиками. Мы просто не можем деспотично уничтожить вид существ, которые смогли пробиться в этом мире. Потеря для науки окажется невосполнимой. Мы можем никогда больше таких не встретить.