Чужие

От двери послышался какой-то шум. Бросив туда взгляд, Бишоп увидел, что командир десантного бота притащил в лабораторию поддон, полный припасов и оборудования.

– Куда это положить?

– Вон туда, к столу, – указал Бишоп. – Будет отлично.

Спанкмейер начал разгружать поддон.

– Нужно еще что-нибудь?

Бишоп вяло отмахнулся, не отрываясь от окуляра.

– Ладно. Тогда я возвращаюсь обратно на корабль. Позвони мне, если что понадобится.

От него снова отмахнулись. Спанкмейер пожал плечами и пошел на выход.

Командир экипажа десантного бота катил поддон по пустым коридорам, направляясь обратно к посадочной площадке, и рассуждал. Он считал Бишопа странной птицей. «Странным гибридом», – мысленно поправил он сам себя и улыбнулся каламбуру. Жизнерадостно насвистывая, он поднял воротник повыше, закрывая шею. Ветер дул не так уж сильно, но без полной экипировки снаружи было все же холодновато.

Насвистывание помогало отвлечься от катастрофы, что постигла экспедицию. Кроу, Дитрих, старина Эйпон – их больше нет. «Трудно в это поверить», как постоянно бормотал себе под нос Хадсон. Трудно поверить, и как же жалко. Спанкмейер знал их всех; они вместе летали не на одну миссию. Хотя нельзя было сказать, что он знал их близко.

Спанкмейер пожал плечами, хотя некому было видеть его жест. Они все привыкли к смерти – это была знакомая, которую каждый рассчитывал встретить до увольнения на пенсию. У Кроу и Дитрих свидания оказались назначены раньше, чем у других, вот и всё. Ничего с этим не поделаешь. Но Хикс и остальные выбрались. Они закончат свои исследования, наведут порядок, а завтра уже улетят. Таков был план: поизучать еще немного, сделать несколько последних записей и убраться отсюда. Он знал, что не единственный, кто ждет не дождется момента, когда десантный бот поднимется с планеты и направится к старому доброму «Сулако».

Его мысли снова вернулись к Бишопу. Может, причина крылась в каких-то улучшениях новой модели синтетов, а может, дело было в самом Бишопе, но Спанкмейеру андроид нравился. Все говорили, что парни, занимающиеся искусственным интеллектом, годами работали в поте лица, чтобы улучшить программирование личности, что они даже добавляли элемент случайности в каждую новую модель, сходившую с конвейера. Похоже, дело было именно в этом – у Бишопа была индивидуальность. Его можно было отличить от других синтетов, просто поговорив с ним. И всегда неплохо иметь в команде хвастливых крикунов кого-то одного тихого и вежливого.

Пока Спанкмейер катил поддон вверх по разгрузочному пандусу десантного бота, он поскользнулся. Восстановив равновесие, рядовой нагнулся, чтобы рассмотреть влажное пятно под ногами. Поскольку там не было углублений, в которых могла скопиться дождевая вода, он подумал, что разбил одну из драгоценных банок Бишопа с консервирующей жидкостью, но стойкий, щекочущий ноздри запах формальдегида отсутствовал. Блестящая субстанция, налипшая на металлический пандус, напоминала скорее густую слизь или гель.

Спанкмейер пожал плечами и выпрямился. Он не помнил, чтобы разливал что-то такое, а раз никто об этом не спросил, то и беспокоиться не о чем. Да и нет времени на беспокойство. Слишком много нужно успеть сделать, чтобы они смогли улететь.

На него налетел порыв ветра. Паршивая атмосфера, хотя она и стала куда лучше после того, как заработали преобразователи. «Непригодная для дыхания», – как говорилось на брифинге перед погружением в сон. Затащив за собой поддон внутрь, Спанкмейер шлепнул по переключателю, чтобы втянуть пандус и закрыть дверь.

Васкес мерила шагами БТР. Оставаться пассивной во время боевой ситуации было для нее чуждо. Ей хотелось взять в руки оружие, и чтобы было, куда стрелять. Женщина понимала, что ситуация требует осторожного анализа, и это расстраивало, потому что она не была аналитиком. Ее методы действия были прямыми, окончательными, и говорить при этом ничего не требовалось. Но Васкес была достаточно умна, чтобы понимать: нынешняя ситуация далека от стандартной. Враг прожевал и выплюнул все стандарты. Увы, это знание никак не успокаивало. Ей хотелось кого-нибудь убить.

Временами ее пальцы шевелились, словно работали с управлением смарта. Если бы Рипли уже не была напряжена до предела, словно взведенная пружина в древних часах, она бы разнервничалась, просто глядя на Васкес.

Так дошло до момента, когда Васкес поняла, что или надо что-нибудь сказать, или она начнет выдирать у себя волосы.

– Ладно, мы не можем их взорвать. Не можем пойти вниз группой. Мы даже не можем вернуться обратно на БТР, потому что они разберут его на части, словно банку с горошком. Но почему бы нам не закатить туда несколько канистр с CN-20? Накачать нервно-паралитическим газом все гнездо? В десантном боте у нас его достаточно, чтобы сделать необитаемой всю колонию.

Хадсон смотрел умоляющим взглядом на всех по очереди.