Нет, ну его к черту, это новое оружие. Наши штабные крысы все равно мне не поверят.
Чокнутые Тарабары, подкрепившись Пойлом, работали так споро, что уже через пятнадцать минут погасили пламя, откатили обугленный ствол с дороги и, не мешкая ни секунды, спустились на дно нового кратера и принялись за раскопки.
Я стал наблюдать за ними. На первый взгляд, все подчинялись приказам адмирала и согласовывали с ним свои действия. На самом деле ни один из Тарабаров не понимал, что говорит другой, и все общение происходило при помощи мимики и жестов.
«Ну это-то вряд ли можно назвать новшеством Мэрада», – подумал я. Хотя никогда прежде не видел такого широкого диапазона жестов.
В чем же тут дело?
Решив узнать об этом у одного из зевак, я постарался придать своему голосу как можно более безразличную интонацию. Местная публика в основе своей совершенно не способна к серьезным рассуждениям, но, как говорится, нет правил без исключений. Мой собеседник как раз таким исключением и оказался.
– Охотно расскажу тебе, странник, – сказал он, – Эти Чокнутые Тарабары – живое воплощение тезиса «Никогда не используй религию в корыстных целях». – Отхлебнув из фляжки, висевшей на шее, незнакомец предложил глотнуть Пойла и мне, и хотя мой отказ удивил его, настаивать он не стал. – Так вот. Эти люди были сливками общества в те времена, когда Мэрад еще не провозгласил себя Истинным Быком. Понимаешь? Они были священниками, крупными и мелкими бизнесменами, редакторами газет, шулерами, адвокатами, банкирами, торговыми агентами, врачами, профессорами колледжей, литературными обозревателями… Короче, теми людьми, которые якобы знают, как лечить разные недуги – социальные, экономические, финансовые, управленческие, психологические, духовные и так далее и тому подобное. То есть как бы обладают Словом, понимаешь? Тем Словом Истины, на котором держится мироздание.
Но тут появляется Пойло, люди прикладываются к Божественной Бутыли и перестают обращать внимание на разных там столпов общества.
Тогда эти шишки зашевелились, пытаясь бороться с Пойлом. Сначала они это делали в открытую, но потом сообразили, что проще бороться скрытно, плывя по течению вместе со всеми. По принципу – если всем это нравится, то мы, шишки, считаем, что так и должно быть.
Короче говоря, выпив для храбрости немного Пойла – ровно столько, чтобы не превратиться в богобоязненных почитателей Мэрада, – эти Чокнутые объявили себя пророками новой религии, утверждая, что именно они – и только они – являются верховными жрецами большого Быка. Естественно, Поливайнозел, Аллегория и Шид-Прорицатель Погоды отвергли их притязания. Тогда «пророки» объявили их фальшивыми богами. Смешно, правда? Но так оно и было на самом деле. До тех пор, пока Мэрад – да не протрезвеют его почитатели ныне и присно и во веки веков – не рассвирепел. Он возвестил устами Прорицателя Погоды, что столпы общества – болваны и лжепророки. И что в качестве наказания он преподносит им небольшой подарок. Сюрприз вроде того, какой устроил перед этим Двенадцати Баловням В Подгузниках.
Короче, вызывает он их и говорит:
– Значит, вы владеете Истинным Словом Быка? Что ж, будь по-вашему. Владейте! Но отныне вас не будет понимать ни один человек. Слово Истины будет казаться всем тарабарщиной. А теперь – убирайтесь!
Но потом, увидев, что творится с этими бедолагами, которых никто не мог понять – они и сами друг друга не понимали и оттого впали в жесточайшую хандру, – Мэрад решил смилостивиться.
Он снова вызвал их и сказал:
– Даю вам шанс. Ключ от ваших проблем зарыт в этой долине. Ищите его. Найдете – избавитесь от вашей беды и вас снова начнут понимать.
И вручил им карту, причем одну на всех. Но этот полуголый Наполеон присвоил карту себе – на том основании, что говорит непонятнее других. Очевидно, он полагает, что это большое достоинство. С тех пор он и командует поисками ключа, который расколдовал бы их.
– Так вот почему они все взрывают и раскапывают… – понял я.
– Конечно. Они все делают по карте, – рассмеялся мой собеседник.
Я поблагодарил его и, подойдя к адмиралу, осторожно заглянул через его плечо. Карта была испещрена длинными жирными линиями, от которых ответвлялось множество более коротких придатков. Именно этой схемой и руководствовался адмирал.
Он вдруг обернулся и спросил: