До суда Акико толпа утолила жажду к жестокому наказанию, забросав Джека и Йори гнилыми фруктами и лошадиным навозом. Два друга несколько часов страдали от унижения, оскорблений и мучений от рук жителей города, пока у края пруда строили стул. К концу дня они были вонючими, грязными и в синяках. Но это нельзя было сравнить с тем, что ждало Акико.
— Оставьте ее в покое! — умолял Джек, смаргивая жижу яблока. — Она не ведьма!
— Это мне решать, — пристав самодовольно прошел по рынку, его ключи позвякивали на бедре. Толпа пропустила его к пруду, где два крепких мужчины еще держали стул Акико в воздухе. Пристав посмотрел на пленницу, сунув большие пальцы под пояс, давящий на его пухлый живот. — Тебя обвинили в чарах ведьмы, — сообщил он. — Ты признаешься, что ты — ведьма?
— Конечно, нет! — заявила Акико. — Это…
По кивку пристава стул опустили в пруд. Акико оказалась под поверхностью, ее слова затерялись в бурлящей грязной воде. Толпа радостно взревела. Джек и Йори смотрели в ужасе, а их подруга пропала полностью, и только пена на воде показывала, где она погрузилась в пруд. Прошло несколько мучительно долгих секунд, и пристав махнул поднять стул.
Акико кашляла и отплевывалась. Ее покрывала слизь, тина и грязь.
Пристав повторил вопрос:
— Ты признаешься в том, что ты — ведьма?
— Н-нет, — пролепетала Акико, сплевывая комок тины. — С чего бы…
Пристав подал сигнал, и Акико снова окунули в пруд. Жители склонились, пытаясь разглядеть ее фигуру в мутной воде.
— В чем смысл этого суда? — дрожащим голосом осведомился Йори.
Пристав повернулся к ним, скаля склизкие губы.
— Доказать, ведьма она или нет.
Йори нахмурился.
— Но как? Вы просто пытаете ее.
— Если она не утонет, то она — ведьма, — ответил пристав, словно Йори был глупым. — Конечно, она может просто признаться и избежать ненужных страданий.
Йори смотрел на пруд с тревогой.
— А если она утонет?
— Мы поймем, что она не ведьма.
— Но будет слишком поздно! — закричал Йори.