— Едва ли, милая. — Я откинулся назад и опустил голову на сваленные в проходе мешки. — Может, я успел кое-чему научиться у Чандана и твоего брата, но в этом мире еще слишком много Владык, чье могущество неизмеримо больше моего. А я пока не смог одолеть Трех Ступеней Прозрения.
— Смог, — вдруг подал голос Тао. — Убив Шандора, ты поднялся на Первую Ступень Пробуждения, десятую из семнадцати.
— Откуда ты знаешь?
— Чувствую. — В полумраке вагона сверкнула белозубая улыбка. — Ты изменился. Так же, как меняются те, чья власть растет. Это очень важная Ступень. Немногие из высокородных в силах подняться на нее — но те, кому удается, неизмеримо возвышаются над простыми смертными. Их дух пробуждается… однажды и ты будешь готов понять истинную природу Джаду — и тогда тебе откроются Три Ступени Постижения.
— Вот как? — Я заложил руки за голову. — Я-то думал, что любой из Кшатриев способен пройти весь Путь. А уж Великие Мастера наверняка все до одного стоят на самой высшей.
— Нет, — Ликиу негромко рассмеялась. — Если бы все было так просто, Владыка уподобились бы бессмертным богам. Лишь один из тысячи высокородных способен пройти Три Ступени Постижения. Старый Четана не смог шагнуть и на первую… Алуру и Акирен куда сильнее его, но высшее могущество Джаду пока не доступно и им.
— Шестнадцатая Ступень… — Я сложил в уме нехитрые цифры. — И семнадцатая. Значит, после Постижения их всего две.
— Ступень Творения и Ступень Владычества, — отозвался Тао. — Поднявшись на первую, ты сравняешься могуществом с богами и сможешь, подобно им, создавать миры или переделывать их по своей воле. Но тот, кто встанет на семнадцатую из Великих Ступеней — будет выше самого Создателя.
— Разве так бывает? — Я тряхнул головой. — Кому-то удавалось?.. Хоть раз?!
— Не думаю, друг мой. — Тао перекатился на спину и, похоже, уставился в крышу вагона. — Легенды говорят, что Бохай-воитель получил силу, равную силе Агни-защитника…
— Он был Посланником земли — тысячу лет назад! — воскликнул я. — Вы знали?..
— Нет. — Ликиу покачала головой. — Зато знаем сейчас. Могущество Посланников неизмеримо выше даже могущества сильнейших Владык… Но дано ли тебе подняться выше Тримурти, сотворившего небо и землю из скорлупы золотого яйца?
— Едва ли. — Я перевалился набок и устроился поближе к Ликиу. — Да и зачем мне такая власть? Я не желаю становиться Императором или богом. Мне просто хочется защитить тебя и Тао… и весь этот мир, если придется. Остановить войну. Отыскать тех, кто притащил меня сюда — и заставить заплатить за все, что они делают и делали раньше.
— Мне нравится, — промурлыкала Ликиу, положив голову мне на грудь. — Но если ты дашь Великой Тьме взять верх над твоей душой, вместе защитника Империя получит тирана куда страшнее, чем сам Шандор!
— Не дам. Антака, Хранитель Преисподней, суров, но справедлив. А истинная Тьма не имеет отношения к цвету Дажду, — проворчал я, обнимая Ликиу.
— Так говорил Чандан, мудрейший из мудрых, — снова подал голос Тао. — Хотелось бы мне верить, что старик не ошибся.
— Не ошибся. — Ликиу осторожно коснулась моей щеки кончиками пальцев и провела вниз, к животу. — В этой груди бьется сердце воина, а не убийцы. Да и разве могла я полюбить недостойного?
Я молча вздохнул. Ликиу верила в меня — хоть и не знала, не могла знать, что со мной творится. С каждым днем голоса в голове становились все сильнее. Будто Посланники прошлого окончательно слетали с катушек, почуяв приближение Тьмы. А теперь мне казалось, что на мои плечи понемногу ложился и весь этот мир.
— А что будет, когда ты победишь, Рик? — вдруг спросила Ликиу. — Когда твои враги падут?
— Не знаю. — Я зарылся лицом в ее волосы. — Мне не приходилось слышать даже легенд о том, куда уходят Посланники, когда выполняют то, что им суждено. Может, я просто умру… или займу место среди богов.