– Нет, к сожалению, ты неприемлема.
Одним стремительным движением своей металлической руки Эразм нанес быстрый точный удар. Он не хотел причинять этой незнакомке мучений, но он и не желал ее больше видеть. Изо всей силы он ударил женщину острым краем кисти по основанию шеи, мгновенно ее обезглавив. Он сделал это так легко, как обрезал розы в своем саду. Она не успела издать даже короткого стона. Голова отлетела в сторону, а тело рухнуло на пол, разбрызгивая кровь по выложенному плиткой полу лаборатории.
Какое разочарование.
Стоявший слева Рекур Ван едва не задохнулся. Стараясь не привлекать к себе внимания робота, он просто перестал дышать. Тлулакс хотел было бежать, но сторожевые роботы надежно блокировали выход из лаборатории. В клетках, чанах и на столах корчились и стонали подопытные экземпляры робота.
Эразм сделал шаг по направлению к генетику. Ван поднял руки, и выражение его лица ясно говорило о том, что он собирается сделать. Он попытается выскользнуть из неприятной ситуации, сняв с себя всякую ответственность.
– Я сделал все возможное! Это ее ДНК, и это настоящая Серена Батлер со всеми ее физическими характеристиками.
– Она совсем другая. Ты не знал настоящую Серену Батлер.
– Нет, я знал ее. Я сам, лично, брал у нее образцы тканей, когда она приезжала в Бандалонг.
Эразм убрал с металлического лица всякое выражение, и оно превратилось в бесстрастную маску.
– Нет, ты не знал ее. – В лучшем случае, он просто переоценил способность этого недоростка-тлулакса в точности воссоздать Серену Батлер. Точно так же, как попытки самого Эразма во всех деталях скопировать картины Ван Гога отнюдь не привели к созданию шедевра. Копия никогда не могла сравниться с совершенным оригиналом.
– У меня осталось еще много клеток. Это была лишь первая попытка, но мы можем попробовать снова. В следующий раз, я уверен, мы справимся с проблемой. Этот клон получился таким, потому что ему не довелось приобрести жизненный опыт истинной Серены, она никогда не сталкивалась с такими же трудностями и вызовами. Мы можем модифицировать виртуальную реальность, можем заставить клон провести больше времени в состоянии сенсорной депривации.
Эразм покачал головой.
– Клон никогда не станет той женщиной, какая нужна мне.
– Убив меня, ты сделаешь ошибку, Эразм! Ты должен еще многому научиться.
Разглядывая тлулакса, пытливый робот заметил, насколько объективно неприятен этот человек; очевидно, это такая порода людей, и недаром они стали изгоями. У Вана в душе не было ни грана благородства, которое можно обнаружить у многих людей других рас. Но, в конечном итоге, этот маленький человечек способен все же оказаться полезным, стать окном, через которое можно будет рассмотреть темные стороны человеческой природы.
Он вспомнил один из своих плакатов.
Флоуметаллическое лицо робота растеклось в широкой улыбке.
– Почему ты так на меня смотришь? – встревожился Ван.
По молчаливому, скрытно переданному сигналу сторожевые роботы подошли ближе и со всех сторон окружили Рекура Вана, отрезав ему все пути к отступлению.
– Да, я могу кое-чему научиться у тебя, Рекур Ван. – Он резко повернулся, полы его роскошного одеяния красиво колыхнулись. Рукой Эразм дал знак роботам схватить тлулакса. – Знаешь, я уже давно обдумываю серию интересных экспериментов…