Формула счастья

— Чего?! — спросил я, подъезжая со стулом к нему.

— Какой-нибудь мелочи, которая может все испортить. Проявился дефект в осцилляторе, Симов! Но хорошо, что мы еще только начали…

Элия быстро подошла к нам.

— Что-то случилось? — в ее голосе слышалось плохо скрываемое оживление.

— К сожалению, да, — ответил ей Вернье. — Турбулентные флюктуации не в норме, еще в тороидной установке. Явно, что один из осцилляторов…

— Продолжай! — сказал я отчетливо.

— Разве тебе не ясно? — удивился он. — Нам просто необходимо остановиться.

Я замолчал. Пауза все длилась, превратившись в наэлектризованную ожиданием тишину. Наблюдая за мной из-под прищуренных век, Вернье ощупью потянулся к генеральному выключателю. Он положил на него руку, и Элия почти осязаемо перевела дух, или, точнее, только начала переводить дух, так как в тот же момент я отбросил руку Вернье.

— Никаких отклонений от плана! — повторил я заключительную фразу Рендела.

— Но так… может произойти катастрофа? — прошептала мне Элия, интонацией придав фразе вопросительную форму.

Я предпочел не отвечать ей и устремился к экрану с рабочим графиком. Треугольный указатель продвинулся еще ниже, где теперь начиналась зона, окрашенная в предупредительный светло-розовый цвет.

Элия не выдержала:

— Нельзя продолжать! Ты не знаешь… Ничего не знаешь.

— Разве? — Вернье также подчеркнул свой вопрос. Я посмотрел на часы и на этот раз решил им ответить. При этом окончательно: сменил чертеж на «моем» мониторе видом камеры, направленной на юсианскую базу. Телеобъектив показал в кадре приближающегося юса.

— Ты… значит, ты… — на лице Элии был написан ужас.

Затем ужас сменился облегчением. И окончательно перешел в неподвижную гримасу сильного разочарования или, может быть, даже отвращения. Она повернулась ко мне спиной и собранной походкой вернулась на свое место к наблюдательному пункту.

Около меня зашевелился Вернье, я услышал, как хрустнули его суставы, будто в доказательство тому, что его оцепенение последних секунд было не только душевным, но и физическим.

— Действуй! — окликнул я его и в качестве дополнительного стимула показал ему на экране Странного юса: — Вижу, что до сих пор движемся без задержки.

— Да, так и есть, — машинально подтвердил он. Он уселся поудобнее и стал проводить на пульте очередную операцию. Его движения становились все более уверенными. Больше нечего было решать, теперь ему просто предстояла работа, связанная единственно с его профессиональным умением, что всегда оставалось при нем. Символы и аббревиатуры, представлявшие в индикаторных диаграммах промежуточные этапы, изменялись с впечатляющей скоростью. Появлялись и новые — очень близкие к критическим отметкам. Затем наступил момент перехода испытания Дефрактора во вторую фазу. Фузионная реакция стабилизировалась, и Вернье занялся подготовкой антипротонного генератора. С ним тоже не все было в порядке — указатель монитора на рабочем графике опустился до самого нижнего уровня, и картина резко изменилась: теперь ее нижняя половина была окрашена в насыщенный ярко-красный цвет, а под нею — подытоживая — шла толстая черная линия.

До финала, однако, еще оставалось время. Я подошел к Элии, посмотрел изображения на экранах. У нее были включены только камеры внешнего наблюдения. Снаружи все было в порядке, то есть без изменений, если не считать, что Странный юс был на пятьдесят метров ближе.