Формула счастья

— О, да, да… Послушай, Симов, я не знаю, что тебе наговорил Ларсен о нашей работе тут, но ты должен знать, что испытания, которые…

— Принимаю на себя и руководство испытаниями.

— Но ты ничего не понимаешь…

— Неважно. Верни на монитор рабочий график.

— Какой график?

— Рабочий график испытаний. Немедленно!

Он продолжал изображать недоумение, удивленно моргал, как будто я говорил с ним не по-человечески. Я взял его за плечо.

— Вернье, четвертый труп мне не нужен. И предупреждаю тебя: я не потерплю никакого неподчинения. Считай, что объявлена чрезвычайная ситуация.

Его взгляд скользнул по флексору в моей руке, но не задержался на нем, а медленно поднялся вверх. Встретился с моим взглядом, и в тот же миг график вновь появился на мониторе. Отдельные части индикаторных диаграмм были обозначены аббревиатурами и символами, действительно, в большинстве своем мне непонятными. Я отложил на потом подробное их изучение, сосредоточив внимание только на зеленом треугольном указателе, расположенном на отвесной ленте справа от них. Из него недвусмысленно следовало, что выполнение графика находится все еще в первой фазе.

Я знаком велел Вернье подойти. Взял его флексор и положил в карман своей куртки. Убрал и свой, но в чехол, прикрепленный к поясу

— Продолжай! — приказал я Вернье.

Он неохотно сел на место. Начал набирать очередную команду, но вдруг прекратил — стер ее и нерешительно повернулся ко мне.

— Симов, ты, вероятно, не имеешь понятия… Я прервал его:

— Выполняй программу точно по пунктам. И смотри у меня, — я показал ему на электронные часы на пульте. Под стеклом хронографа отсчитывались последние секунды. — Я. не потерплю никаких задержек!

Измученно вздохнув, он наклонился над клавиатурой и на этот раз набрал команду до конца. Хронограф отбил новый начальный сигнал, а тот указатель продвинулся на несколько миллиметров вниз вдоль диаграмм — значит, Вернье действительно продолжил работать по графику. Оставив его работать, я подошел к стеклянной перегородке, опоясывающей все помещение. Посмотрел в зал. Элия теперь была занята подготовкой операционного стола.

Я вернулся к пульту и сел перед одним из мониторов. Запросил справку о местонахождении каждой контрольной камеры. Их картинки чередовались на экране в последовательности номеров: с вершин ближайших конусов — панорамное изображение Дефрактора, холм напротив него — с трех точек обзора, взгляд мощного телеобъектива на юси-анскую базу, общий вид нашей базы. А со стороны самого Дефрактора — внутренность всех узловых сооружений, атакже буферных зон между ними.

Контрольная передача закончилась — только одна из камер — номер шесть — не вывела на экран ничего.

Я заметил, что Вернье снова колеблется, встал и подошел к нему. Он сжался, будто ожидая удара, потом хотел что-то сказать, но прикусил губу и подал команду поднять барьеры радиального транспорта. Соответствующий информатор отметил поступление первого потока быстрых ионов в дивертор. Индикатор поляриметра пополз вверх по шкале и почти сразу достиг оптимального индекса. Я вызвал на соседнем мониторе схему установки, динамизировал ее и увидел, что энергетическая плотность потока начинает плавно повышаться. Вообще, все до сих пор функционировало совершенно нормально. За исключением, конечно, самого Вернье, душевное состояние которого приближалось, вероятно, к критической точке.

Вскоре я услышал шаги — кто-то поднимался по лестнице. Я продвинулся вдоль пульта так, чтобы не сидеть напротив входа в помещение. Вошла Элия. Она была довольно бледна, но и ее походка, и выражение лица свидетельствовали, что она сумела собраться в достаточной для ситуации степени. Элия направилась прямо к Вернье, он тоже услышал ее, быстро повернулся вместе со стулом и уставился — не на нее, а на меня. Она проследила за его взглядом. Увидев меня, застонала, как будто сбылся какой-то ее кошмар.

— Ну, ведь мы получили директиву, — «напомнил» ей Вернье, будто ее реакция была вызвана только сильным удивлением. Кашлянул без нужды и продолжал: — Ведь Ларсен, передав ему полномочия, уведомил его, что руководство испытаниями будет производиться отсюда. Верно, а, Симов?