– Моя умница! Когда мы с тобой поженимся?
Она хлопнула его по руке:
– Да будь я даже лет на сорок моложе, я бы сперва подумала, прежде чем выйти за такую балаболку, как ты. Входите, – сказала она, обращаясь к Маккиннону, – раз уж вы дружок Линялого. Хотя это как раз вам чести не делает. – Она быстро заковыляла вперед, потом спустилась по лестнице, крикнув кому-то, чтобы открыли нижнюю дверь.
Комната была плохо освещена, основное место в ней занимали длинный стол и множество стульев, на которых сидело около десятка мужчин. Все они выпивали и разговаривали между собой. Маккиннону эта сцена показалась очень знакомой. Он вспомнил, что видел нечто подобное на старинных гравюрах с изображениями английских пивных, которые существовали до краха.
Мэйги встретили взрывом шутливых приветствий.
– Линялый!
– Да это же наш малыш!
– Как тебе это удалось на этот раз? Небось, в канализацию просочился?
– Матушка, давай тащи выпивку! Линялый объявился!
Театральным жестом он отклонил овацию, поприветствовал публику и затем повернулся к Маккиннону.
– Друзья, – голос его с трудом перекрывал шум, – знакомьтесь, это Дейв. Из всех моих друзей, кому когда-нибудь приходилось давать под зад тюремщикам, он самый лучший. Если б не Дейв, сегодня меня бы тут точно не было.
Очень скоро Дейв обнаружил себя сидящим за столом между двумя мужчинами. В руке его была кружка пива, которую ему сунула очень даже хорошенькая девица. Он начал было ее благодарить, но она убежала на помощь Мамаше Джонсон, не справлявшейся с нахлынувшим потоком заказов.
Против Дейва сидел мрачный парень, который явно от встречи с Линялым особой радости не испытывал. С непроницаемым видом он изучал Маккиннона, время от времени лицо его передергивалось от тика, и в такие моменты он часто-часто начинал подмигивать правым глазом.
– Чем занимаешься? – грубо спросил он.
– Оставь его в покое, Алек, – быстро, но вполне дружелюбно вмешался Мэйги. – Он только что из-за Барьера. Я же говорил. С ним все в порядке. – Мэйги повысил голос, чтобы все слышали: – Он здесь всего сутки, а уже успел сбежать из тюрьмы, избить двух таможенников и наговорить кучу ласковых самому судье Флейшейкеру. Хватит для одного рабочего дня?
Дейв сразу оказался в центре внимания, но парень с тиком по-прежнему от него не отставал:
– Все это, может, и так, но я хочу знать, какой у него рэкет. А вдруг как у меня? Тогда нам с ним говорить не о чем, мне и одному тесно…
– Если та дешевка, которой ты занимаешься, называется рэкетом, – в ней всегда тесно. А он делает совсем другие дела. Его рэкет тебя не касается.
– А сам он почему молчит? – с подозрением в голосе возразил Алек. – Сдается мне, что парень не из наших…
Тут вдруг оказалось, что Мэйги чистит ногти кончиком длинного острого ножа.