Капрал лениво, почти скучая, направил небольшую трубочку в точку прямо над головой Алека. Дейв услышал тихий щелчок, и что-то тоненько зазвенело. Алек с пару секунд стоял неподвижно, лицо его было страшно напряжено, как будто он из последних сил боролся с чем-то невидимым. Затем он медленно соскользнул на пол. Судорога исчезла, выражение лица смягчилось. Теперь он выглядел усталым и чем-то удивленным ребенком.
– Пусть двое возьмут его, – распорядился капрал. – И вперед!
Сержант выходил последним. У двери он задержался и спросил Матушку:
– Линялого давно не видала?
– Линялого? – Она удивилась. – Так он же в тюряге.
– Ах да… я и забыл… – И сержант ушел.
Мамаша Джонсон принесла Мэйги стакан, но тот пить отказался. Дейв был удивлен, он еще ни разу не видел Мэйги таким встревоженным, как сейчас.
– Ничего не понимаю, – тихо пробормотал Мэйги и повернулся к однорукому: – Эд, ты что-нибудь знаешь?
– Да вроде с тех пор, как тебя замели, ничего новенького не происходило. Про договор ты знаешь. Газеты молчат; я думал, на время все как бы и улеглось.
– Я тоже думал. Но похоже, правительство опять решило ввязаться в войну, раз объявило всеобщую мобилизацию. – Он встал. – Мне нужна информация… Эл!
Мальчик-посудомойщик просунул в дверь голову:
– Чего, Линялый?
– Сбегай-ка потреплись с нищими. Попробуй разыскать их «короля». Знаешь, где его найти?
– Еще бы! За театром.
– Выясни, что тут заваривается, но про меня ничего не говори.
– Я понял, Линялый. До скорого! – Мальчишка исчез.
– Молли!
– Что тебе, Линялый?
– Сходи на улицу и порасспрашивай девочек с панели. Может, они что-нибудь слышали от своих клиентов.
Она кивнула. Мэйги продолжал: