– Думаю, в последние годы я сбился с пути и наделал много ошибок. Теперь я должен постараться их исправить.
– И для начала прекратить общаться с бесшипниками? Якшаться с насильно мобилизованными было одной из ошибок, о которых ты говоришь? А куда делись твои идеалы, Танкред, твой независимый дух?
– Мои идеалы, мой независимый дух?! – рявкнул он. – Вместо того чтобы, как я надеялся, принести душевное спокойствие, все это только навредило мне и причинило зло. Все эти
Я был буквально ошеломлен. Удивление было столь велико, что у меня зазвенело в ушах.
– Поверить не могу, что слышу от тебя такое! Как ты можешь от всего отступиться?
– Просто я прозрел!
При этих словах печаль, которую я испытывал от потери друга, превратилась в презрение к тем глупостям, которые он изрекал. Я сознательно выбрал самый язвительный тон и сказал:
– Главное, что я вижу: они таки заставили тебя прогнуться.
Всего несколько дней назад, услышав такое, Танкред Тарентский взорвался бы от ярости. Но на этот раз я заметил только легкое подергивание плеч.
– Я был не прав, слушая тебя, – сказал он. – С самого начала ты толкал меня к заблуждениям. У тебя извращенный ум, и, вместо того чтобы посвятить свое время служению нашему Господу, ты повсюду видишь зло.
Тут я усомнился в его психическом здоровье. Внезапно у меня мелькнула одна мысль. Танкред
– Чушь собачья! – в свою очередь взорвался я. – Ты говоришь о прозрении, но я готов поклясться, что ты бредишь! Это ведь
Я попал в точку. Явно сконфузившись, Танкред снова отвернулся к пустоте и принялся следить за уборщиком внизу, который, отдраивая и без того идеально чистые полы, елозил на своей машинке по тротуарам Центральной аллеи.
– Ты не поймешь, – бросил он, сжав зубы.
– А ты все же попробуй, – возразил я, не склонный отступать так просто.
– Меня предали суду на внеочередном дисциплинарном совете, перед всеми баронами.
– Ну и что? Не ты первый, не ты последний. Все это забудется после ближайшей вооруженной стычки!
– Меня разжаловали. И лишили всех военных наград.
– Что? Каких-то кусочков металла? Все это из-за паршивых кусочков металла?
Он снова повернулся ко мне лицом и наставил на меня палец: