Место посадки было со всей тщательностью выбрано военными инженерами еще на Земле – задолго до отлета «Святого Михаила» – благодаря множеству спутников, размещенных вокруг Акии предыдущей экспедицией. Расположенное в центре обширной пустынной равнины большое круглое плато, чьи обрывистые склоны уходили вниз более чем на сотню метров, привлекло к себе внимание в силу очевидных оборонных преимуществ, которые оно предоставляло. Диаметром в несколько километров, оно легко могло вместить всю инфраструктуру крестоносцев, включая необходимые фортификации, которые предполагалось возвести по прибытии.
Между тем само приземление отделяемых модулей было делом сложным и опасным. Прохождение тысяч тонн металла сквозь атмосферу грозило множеством осложнений, из которых перегрев и уязвимость были главными, но не единственными.
Что касается перегрева, было принято самое простое решение: медленное продвижение. Десятки расположенных под восемнадцатью подвижными модулями «Святого Михаила» ретрореакторов тормозили спуск, ценой значительных затрат энергии сводя подъем температуры до допустимых пределов.
Что же до уязвимости, отделяемые модули не были задуманы для войны, и ни одна система не давала им возможности защитить себя собственными силами во время посадки, когда враги, без всякого сомнения, их заметят. А потому на высокую орбиту были выведены истребители-перехватчики Н-6, которые должны были сопровождать модули на протяжении всего перелета. Они роем яростных шершней кружили вокруг металлических монстров, поочередно уходя в пике до самой поверхности планеты, чтобы засечь возможную вражескую засаду, облетая окрестные долины, оглядывая вершины и проносясь над плато, демонстрируя себя, дабы отбить всякую охоту атаковать.
Однако, к великому разочарованию пилотов-перехватчиков, ни один враг так и не показался на протяжении всех трех часов, что длилось снижение, и модули беспрепятственно прибыли в точку назначения, то есть на планету.
Теперь в центре плато возвышались продолговатые серые сооружения – странное явление в незнакомом мире, представляющее собой неуместное скопище блестящих металлических блоков на фоне каменистого пейзажа. Каким бы ни был исход крестового похода, эти суперструктуры останутся здесь, где приземлились, потому что их конструкция не предусматривала обратного перелета.
Длинные коридоры, в которых размещались солдаты, разгерметизировались с громким свистом, причинив боль наиболее чувствительным ушам, и люди наконец смогли подняться. При мысли о том, что конец столь долгого путешествия совсем близок – осталось пройти лишь через несколько дверей, и вот он, перед ними, – солдат охватило определенное волнение. Потребовалась вся энергия и опыт офицеров, чтобы помешать им ринуться к выходам и заставить их подчиняться приказам.
Пока командиры проверяли, не поджидает ли снаружи какая-либо опасность, внутри каждого модуля люди лихорадочно толпились у огромных посадочных люков, угрожая своим напором раздавить тех, кто был в первых рядах. Затем раздался звук рога, закрутились проблесковые маячки, двери наконец распахнулись и медленно опустились, превратившись в широкие разгрузочные аппарели.
Отступив на шаг, люди застыли, когда на них, проникая в коридоры корабля и затопляя все чувства, хлынули воздух и свет нового мира.
На борту, чтобы следить за нормальным функционированием «Святого Михаила» на протяжении долгих месяцев – а возможно, и лет, – что будет длиться крестовый поход, осталось менее тысячи членов экипажа. Зато экипажи двух тяжелых крейсеров класса «Тритон», которые вскоре должны были отделиться от боковых сторон корабля, уже давно разместились на своих боевых судах – «Торквато» и «Ариосто».
Металлический левиафан почти обезлюдел. Огромные коридоры опустели, купола погрузились в темноту. В каютах больше не звучали человеческие голоса, из столовых постепенно выветривался запах еды. Однако где-то тут, среди этого океана теней, вдруг зажегся огонек. Кабина супертахионной связи. Неожиданно активировалась особая кабина, которую уже не предполагали использовать.
В одиночестве и полной неподвижности, на коленях в круге света стоял человек. Смиренный, кающийся, невозмутимый. Человек мог бы ждать так часами, а если нужно – и днями, если
– Святейший отец, – произнес Волкмар, склонив голову.
– Сын мой, – ответил Урбан IX мягким голосом.
У папы было такое безмятежное лицо, как если бы эта встреча стала приятной возможностью расслабиться, несмотря на очень плотное расписание, как если бы в самой деликатной миссии, какую он когда-либо поручал, наступила точка невозврата.
– Моя посадочная капсула готова, святейший отец, – объявил кающийся. – В последний раз я появляюсь перед вами.
– Значит, час пробил, Волкмар. Вся твоя подготовка, все твои жертвы обретут смысл.
– Да, святейший отец. Сердце мое переполняется радостью при этой мысли.
– Остерегайся свернуть со своего пути, сын мой.
Голос Урбана окреп и зазвучал властно:
ebooksa