— А школа твоя где? — всматривался Доктор.
— Школа далеко. У нас же деревня маленькая совсем, сам видишь. Так школа в соседнем селе — это пять километров по лесу. Леспромхоз выделяет автобус, на нем и ездим с учениками вместе. А если что, если погода хорошая и настроение скажем, так и пешком пройтись совсем не вредно.
— Вижу, вижу — не вредно ему! Такой же худой, как был!
Потом, как стемнело, и налетели комары, перешли на кухню. Говорили, говорили, говорили под мужские гостинцы, без которых сумка гостя сразу как-то сдулась и стала нормальной командировочной укладкой.
Сон в пахнущей старым деревом, пылью и залежавшимися ватными одеялами комнате на старинной высокой кровати с металлической сеткой.
Раннее утро, разбудившее громкими хлопками кнута и недовольным мычанием коров.
Прогулка до колонки — у нас тут почти цивилизация, башня водонапорная есть, так за водой на родник ходим только для чая.
Встречные здоровались вежливо и неспешно. Поговорить с незнакомцем никто не стремился. Ну, приехал гость к учителю — велика ли важность?
— Петрович! — кричали через забор. — Завтра с утра пахать будут. Так ты не забудь, значит, что твой участок в этом году сразу от столба! Шесть гряд твоих!
— Зачем мне шесть? Мне и четырех-то всегда хватало, — растерянно отвечал Писатель.
— Запас — он, ить, карман-то не тянет. Лишнее будет, так продашь кому. На еду продашь, либо скотине, либо вот на семена по весне. Или вот другу своему дашь. А то они там, в городах своих, всякую ведь химию едят. Не то, что своя картошечка — на песочке, да с натуральным навозом… Рассыпчатая!
— Вот так мы тут и живем, — разводил руками Писатель.
И продолжал говорить, объясняя особенности местной жизни. Строя короткие фразы и даже чуть окая, как все местные.
Копаемся в земле, навоз закапываем, а картошку выкапываем. Живем практически на подножном корме. Мясо здесь всегда свое, молоко, овощи — тоже. Хлеб вот только покупаем. Некоторые берут муку мешками, пекут свой. А больше-то — чего еще надо? Водка? Смеешься, что ли. Кто же будет заводскую покупать, когда своя есть, лично тобой очищенная? В гости всегда со своим идут, а потом еще спорят, чья крепче и чья вкуснее. Ну, а если твоя и крепче, и вкуснее, забирает хорошо, а голова с нее утром не болит, так тогда — ты король! Ну, или кум королю, в крайнем случае.
А вообще, друг мой милый, пойдем-ка мы с тобой гулять, а? Вот так вот, по улице, здороваясь со встречными, потом чуток по дороге, потом направо по тропинке… Давай, я тебя в школу свожу и с учениками своими познакомлю? С нашим, так сказать, будущим. А то — лауреат, понимаешь, герой, уникальный на сегодня человек, и никто ведь не поверит после, что ты у меня в гостях был. Табличку ведь потом на дом вешать надо будет. Что, мол, такого-то числа такой-то лично посещал. И даже переночевал!
Доктор разводил руками в стороны в показном смущении. Хотя, если вспомнить, никогда и ничего он раньше не смущался. И награды свои считал всего лишь подтверждением правильности выбранного пути. Он работал хорошо, вот его хорошо и награждали.
— Ну, ладно, пошли, пошли, дружище. Подышим соснами.
— Тут, если бы не расстояния, санаторий бы открывать надо было. Для легочников, да сердечников.
— Да какие там у нас теперь легочники? Что ты! Вроде, все почти болячки уже победили. Но вот просто подышать, здоровья набраться, отоспаться на свежем воздухе — это да…
Тропинка вела по мягкому слою рыжих сосновых иголок, постепенно перепревающему в черную землю. Запахи кружили голову. Высоко вверху стучал дробно черно-белый дятел с красной шапочкой на голове. Яркий на рыжем сосновом фоне, как специально расположенный режиссером для кино.
ebooksa