Творец счастья

– Мед-дведь, ты, Миш-шка! – хлопает меня по плечу друг и начинает заваливаться на меня.

Эти слова больно полоснули по сердцу – Эльфийка…

– Мишки бывают разные, – шепчу я и, кряхтя, подхватываю Кирилла подмышки.

Вот он же только что стоял, был как огурец, вроде, ни в одном глазу, а как японцы скрылись за дверью, так расслабился. Но молодец, держался все это время. Не ударили лицом в грязь.

Герасим тут же возникает рядом и принимает всю тяжесть туши Кирилла на себя.

– Миша, мне Константин Сергеевич позвонил, сказал, что вы тут будете «в дрова», так я приехал. Отвезу Кирилла домой, – спокойно говорит мне.

– Герыч, н-не д-домой, на Г-город-децкую меня в-вези, – командует Кирилл, повисая на плечах Герасима.

– Да куда ты в таком виде-то? Кирилл Иванович! Нельзя к девушке в виде дров! – не соглашается тот.

– М-можно, Г-герыч… – не унимается мой друг.

– Наверное, л-лучше к К-кате, дейст-твительно, – соглашаюсь я. – Она х-хоть подлечит его ас-спирином, ик… если что.

– А ты, Миш? – беспокоится Герасим, удобнее набрасывая на себя тело Кирилла.

Глотнув минералки прямо из горлышка, я вытираю мокрый подбородок и говорю:

– А я тут останусь. Надо же япошек завтра, ик… подлечить – сауна, бассейн… Прослежу, чтобы все окей…

Герасим кивает и утаскивает моего пьяного «в дрова» друга на выход.

Глава 22

Кирилл

Просыпаюсь от невыносимой пульсирующей боли в голове. Пытаясь открыть глаза, слышу свой полустон-полурык, как только свет бьет в зрительный нерв, боль сразу усиливается, и я зажмуриваюсь, обхватывая голову руками. Сётю, вот же хрень какая! Когда принимал вызов японского босса, знал ведь, что на утро будет хреново, но чтоб аж прям так!

Последнее, что помню перед тем, как отрубиться, это испуганное лицо Кати и ее вопрос: «Он хоть жив?»

Жив я. Жив… Но лучше бы умер вчера…

Катя! Епть! Я ж у нее. Меня же Герасим к ней привез! Подскакиваю и оглядываюсь, тут же боль с новой силой бьет наковальней по темечку, но я, не обращая на нее внимания, расплываюсь в улыбке, потому что вижу золотистые кудряшки, разметавшиеся по подушке, а на лице моей Конфетки сладкое умиротворение. У-у-ф-ф… Все хорошо. Я ничего плохого вчера не сотворил, просто вырубился. А она не скандалила и не выгнала меня. Слава Небесам!