– "Одна часть любви..." – начал Кэл.
На какое-то чудовищное мгновение его ум полностью испарился. Если бы у него сейчас спросили, как его имя, он не смог бы ответить. Проговорив три слова, он внезапно замолчал.
Дрожа, он понял, что больше всего в этот момент хочет порадовать этих людей, отблагодарить их за внимание и доброжелательность. Но проклятый язык...
Поэт в голове у него прошептал:
– Давай, парень. Расскажи, им, что знаешь. Не старайся вспомнить, просто рассказывай.
Он начал снова, уже не колеблясь, уверенно, словно сам сочинил эти стихи. И на этот раз они пришли, и он прочитал их звучным голосом, какого даже не ожидал от себя:
Восемь строчек – и все. Он встал, радуясь, что успешно справился с заданием, и жалея, что все кончилось так быстро. Строки еще звенели у него в голове. Слушатели уже не улыбались, а глядели на него со странным изумлением. Потом раздался гром аплодисментов.
– Прекрасные стихи! – воскликнул Ло, тоже аплодируя. – И прочитаны прекрасно!
Он шагнул вперед и крепко обнял Кэла.
«Слышал? – шепнул Кэл поэту в своей голове. – Им понравилось!»
В ответ пришел один отрывок, словно только что сочиненный поэтом:
Приятное это дело – сочинять стихи!
– Прошу вас, мистер Муни! – сказал Лемюэль. – Ешьте столько фруктов, сколько вам угодно.
– Спасибо.
– А скажите, вы знали поэта?
– Нет. Он умер еще до моего рождения.
– Разве можно назвать мертвым человека, слова которого еще живут и волнуют нас?
– Да, это верно, – согласился Кэл.