Плюшевый оракул

Позвонившей, пополдничавшей Жанне он так и заявил:

— Думаю, «сильфида», моя милая, сейчас уже в полиции. Забудь о ней.

Обвинять подельницу в провале операции Котов не хотел: сам тоже много накосячил. Никак не мог понять, как он, опытный человек, под влиянием нелепого «озарения» покинул квартиру и бездарно тратил время на исследование мусорных бачков! Подозревал, что страх подействовал и в спину подтолкнул. Став убийцей, вор-чистодел дрогнул и попросту сбежал из квартиры с мертвым телом.

Но когда Жанна принялась негодовать и упрекать: «Ты не облапошил какую-то лохушку-повариху?! Котов, я тебя не узнаю! Я преподнесла тебе камушек…» — Игнат не выдержал и прошипел:

— Заткнись! В квартире твоей лохушки была баба. Она на меня напала, и мне пришлось ее убить! Я защищался!

— Ты… убил кого-то?.. — Жанка замолчала. — А как же я?!

— Уходи из больницы и ложись на дно. Или оставайся и держи морду веником.

— Тебе все равно?

— Нет. Я ничего не контролирую и не могу советовать.

— На тебя могут выйти? По убийству…

— Надеюсь, нет. Если только через тебя.

— Понятно, — прошептала Жанна. — Тогда я остаюсь в больнице. Сейчас приму еще одну таблетку от давления, авось, менты больную пожалеют. Не будут приставать-допрашивать, как думаешь?

— Не знаю. Я теперь ничего не знаю, Жанна! Уверен лишь в одном: «сильфида» для нас потеряна и станет моим страшным сном.

Говоря это, Котов еще не подозревал, что жуткими станут не его сны, а жизнь в реале. На следующий день он в точности узнал, что девчонка-повариха не отдала бриллиант полиции, — Сальников и страховщики объявили награду за возвращение «сильфиды».

А его кареглазая хохотушка Жанна, узнав, в какой переплет они попали, со страху переборщила с таблетками от гипертонии и умерла в больнице.

«Молодой» розовый бриллиант стремительно собирал жатву из покойников.

Кто следующий, интересно?

…Котов посмотрел на склонившуюся над картами девчонку, фантастическую жадину с поразительно крепкими нервами и, удивительно, прежней дикой ненависти к ней не испытал. Все, как ни крути, получилось честно: Жанка сама эту девочку выбрала и проиграла ей. Повариха не просила использовать ее как «чемодан», не захотела становиться лохом в чужих темных играх.

А Котова, стоит признать, прилично раздражала привычка любовницы обзывать нормальных людей лохами. Манера — уголовная, странная для женщины, бегающей с метелкой по богатым домам. Как будто она коронованная прима криминального мира, а не простая поломойка.

Видимо, натура такая, не переделать. Жанка попыталась уйти от уголовщины, нашла небедного мужика, который, хоть и оказался прижимистым, женился и прописал ее в трехкомнатной квартире. Но вот судьба-злодейка догнала.