— Знаю, — отозвался мужик. — Мы всей деревней помощь собирали: хлеб, золотишко, у кого имелось. Даже церковь поддержала.
Никифор усомнился, так как слышал рассказы совершенно иного толка.
— А ты не удивляйся, мил человек. Батюшка у нас в деревне хороший, душевный. Когда, это самое, из города комиссия нагрянула за церковным добром, дьякон-то наш что надумал? Подложную опись составил, вот! Оклад иконы или божья матерь или другая вещица, к примеру, из чистого золота, а он ее, супостат, медной записывает. Ну! Батюшка наш на дыбы — вывел дьячка на чистую воду. Не беднее мы, говорит, других, а голодающим помочь — дело божецкое, человеческое.
Огрев покрепче лошадь, мужичок подытожил:
— А ить правда, дело сие богоугодное, как считаешь? К тому же сказывают люди, что декрет об изъятии подписан, знаешь, кем?
— Знаю, — улыбнулся Никифор, — самим Лениным… Ну, а с попом вашим что же дальше было?
— С батюшкой худо. Уехала комиссия, увезла, что надо. А через день нагрянула банда. Старичка схватили, на площадь вывели и принародно — в расход. «Нам, — кричали гайдамаки, — красных попов не треба!» Оно и понятно: таких, как наш был, раз-два и обчелся, остальные священники другую линию гнут.
— А вы, значит, стояли на площади и молча смотрели, как те изверги издеваются? — зло спросил Никифор.
Мужик хмуро взглянул на него и пожевал губами. «Сейчас он меня ссадит», — подумал Дед.
Но мужик лишь печально вздохнул.
— Разве ж попрешь против них с голыми руками? Оружие надо! Да и в головах у многих туман еще. Среди тех бандюг односельчане были, родня кой-кому. Отсиделись на западе, в Галиции, а теперь возвернуться мечтают. Да только, по мне, не выйдет это у них.
«Конечно же, не выйдет. Никогда!» — хотел горячо воскликнуть Никифор, но сдержался. И сказал совсем другое:
— Если все такими лопухами, как вы, будут, всякое может случиться! — И вновь подумал: «Сейчас уж наверняка ссадит».
Но они продолжали ехать. И попрощались довольно мирно. В знак благодарности за то, что подвез, Никифор еще отсыпал мужику из своего невзрачного кисета толику курева. Тот сразу же свернул самокрутку, чиркнул кресалом и вместе с сизой струей дыма выдавил слова оправдания:
— Вот кабы нам Красная Армия оружие оставила, мы бы… того… уполне всем селом самооборонились.
— Ты, что же, считаешь, что у красных его навалом, полным-полно? И у них нехватка, да и в чьи руки передать — вот вопрос! — и, прикурив от самокрутки собеседника, Никифор добавил: — Оружье надо было загодя готовить. Ты, к примеру, на царской службе состоял?.
— А то как же! С первых дней в действующей. Прорыв генерала Брусилова под Луцком знаешь? Это мы.
— Ладно, пускай вы, — весело согласился дед. — А когда разваливался фронт и ты с другими домой возвращался, неужели не прихватил ничего?
Мужик неохотно сознался:
— Да имеется одна, австрийская, рушница со сбитой мушкой. На сеновале закопал ее, нехай лежит: есть не просит.
ebooksa