…Я ждал, что мой косматый знакомый прячется за первым же деревом, но в лесу было тихо. Пройдя немного вглубь, я невольно остановился, почувствовав себя не лучшим образом. На что я надеялся? На кипарисовый крест, который остановил нелюдя той ночью? Или… Или на что-то другое, что я начал чувствовать в себе после случившегося у архиепископского дворца?
Рядом хрустнула ветка. Я резко обернулся, рука дернулась к поясу, где когда-то – очень давно – был пристегнут меч. И тут же я еле сдержался, чтобы не согрешить, высказавшись на родном овернском наречии.
– Отец Гильом! Что случилось?
Анжела стояла под высоким деревом, держа в руках шапку, наполненную орехами. Плащ, снятый с чучела, смотрелся на ней весьма нелепо. В таком наряде, да еще с остриженной головой, жонглерка куда более напоминала мальчишку, чем прежде, в монашеской ризе. Худой нескладный мальчишка с испуганными глазами…
– Вы зря покинули свое убежище, дочь моя, – негромко, дабы не накликать косматого гостя, начал я. – Сейчас здесь будет вся деревня.
– Орехи… – девушка поглядела вверх, на дерево, возле которого стояла. Это действительно был орех, причем гигантский.
– Орехи, – повторил я. – Один юный следопыт тоже пошел за орехами и встретил демона.
– Демона?
– Да, дочь моя. Худой такой демон в краденом плаще и с очень симпатичной рожицей, которому я с удовольствием надрал бы уши.
Анжела покраснела до кончиков только что упомянутых ушей.
– Я… Я сейчас уйду! Я незаметно…
– Стой здесь! – теперь уже было не до шуток. – Наш ночной гость, кажется, решил проведать Артигат. Дошло?
– Но… Этот…
Кажется, дошло. Я кивнул ей, показывая, что лучше спрятаться за дерево, и, уже не оглядываясь, пошел дальше. Лес казался пустым, даже птицы умолкли, лишь сзади доносились голоса перепуганных обитателей Артигата. Еще шаг, еще… Внезапно я замер – сзади послышался легкий шорох. Кажется, охотник подобрался к дичи. Правда, трудно определить, кто из нас кто.
Я медленно обернулся. Сердце екнуло – мой косматый знакомый был рядом. При свете дня он действительно походил на медведя – громадный зверь, покрытый черной шерстью с рыжеватыми подпалинами. Только голова была не медвежья, не по-звериному смотрели большие круглые глаза, да и не на каждом медведе можно увидеть богатый, расшитый золотом пояс с фигурной пряжкой в форме Феникса!
С минуту мы смотрели друг на друга, не двигаясь. Нелюдь был в двух шагах, и ему ничего не стоило достать меня громадной лапой с кривыми черными когтями. Но он не двигался, и в темных глазах читалось такое знакомое мне чувство. Знакомое – потому что я испытывал то же самое – страх. Мы оба боялись. Я – удара когтистой лапы, он…
– Ну что? – звук собственного голоса немного подбодрил. – Со свиданьицем?
В ответ послышалось негромкое ворчанье. Чудище покрутило страшной ушастой головой и внезапно начало медленно отступать. Я усмехнулся и положил руку на грудь, где висел отцовский крест. И тут случилось неожиданное – нелюдь зарычал, отступил на шаг, и в его лапе – или руке? – оказался странный предмет. Две небольшие ровные ветки, грубо сплетенные обрывком веревки. Оружие? Но чудище не нападало. Оно отступало, держа это странное изделие перед собой, словно щит. Амулет? Но эти две нелепые палки похожи… Я почувствовал, что ноги начинают прирастать к земле.
Крест! Оборотень защищался от меня крестом!
– Давай разберемся! – Я отошел немного назад, чувствуя, что начинаю сходить с ума. – Я – брат-бенедиктинец, я – верный сын Церкви…