Дезертир

– Шарль зд-десь! – Демулен улыбнулся, и я вновь подумал, насколько обаятелен этот якобинец. – П-прошу в гости! У н-нас нечто вроде мальчишника по поводу д-дня Декады и отъезда моей супруги.

– Если это из Конвента, гони к свинячьим чертям! – прогремел из глубины квартиры густой бас. – Надоели эти засранцы, мать их! А если это Робеспьер или кто-нибудь из его говенного Комитета – спусти его с лестницы!

Я почувствовал, как моя челюсть начинает отвисать.

– Н-не удивляйтесь, – шепнул Демулен. – Это Жорж, он всегда т-такой. Проходите.

Я едва успел снять плащ и отдать невозмутимому лакею шляпу, как дверь отворилась и в прихожую выглянул Вильбоа.

– Вы? – Похоже, мое появление его изрядно удивило. – Что-нибудь случилось?

– Заезжал к вам, – пояснил я. – Но мне сказали, что вы у Камилла.

– И п-правильно, – заключил Демулен. – Прошу, з-заходите. Мы как раз собирались ужинать…

– Да кого там черти на хрен принесли? – вновь прогудел бас. – Выпить не дают, мать их!.. Камилл, Шарль, куда вы пропали, черт вас раздери?!

Не успел я войти в комнату, как на меня надвинулось что-то огромное, широкоплечее…

– А это еще кто?! – прогремело над ухом. – Вандейцы что, уже Париж взяли?

– Именем Короля! – охотно отозвался я. – Руки вверх, гражданин Дантон!

Великан на миг оторопел, но тут же громыхнул хохот, от которого мелко зазвенела люстра.

– Правильно! Смелость, смелость и еще раз смелость! Если б я был на месте говнюка Шаретта, то давно уже превратил бы засранцев этого скотоложца Россиньоля в итальянскую вермишель! Да хрен там, в вермишель! В говно! Будем знакомы, гражданин! Я – Жорж Дантон, меня боятся все, кроме Камилла, но он тоже меня боится, иначе не бегал бы к этому евнуху Робеспьеру каждую неделю, чтобы плакаться в жилетку…

– Это г-гражданин Люсон, – поспешил вставить Демулен, – к-который…

– А-а! Спаситель нашего Шарля! – Широкая лапа по-медвежьи сжала мою кисть. – Очень рад, хотя, говорят, вы истинный «аристо»…

– Жорж! – попытался вмешаться Демулен, но гигант резко взмахнул рукой, отчего по комнате пронесся не ветер, а целый ураган.

– Лучше, мать его, быть настоящим «аристо», чем валять дурака с красными колпаками и карманьолой! Вы бы видели, гражданин Люсон, этого говнюка из говнюков Филиппа, прости господи, Эгалите,[37] когда он переодевался сапожником и пытался изображать из себя санкюлота! Какого хрена! Если ты аристократ – то будь аристократом…

– И не п-превращайся из Дантона в д"Антона, – самым невинным тоном добавил Камилл.

Послышалось грозное сопение, сменившееся, однако, добродушным смехом.