Обернулась.
— Как ты без своего одноглазого вышла, я и подумала — подойти надо, ждет человек.
Может, и жду. Только не ее, конечно, — толстуху-«волчицу» из «Огогонуса». Ту, что винишко хлебать горазда.
— Моего очередного поторопить пришлось, — «волчица» подмигнула, облизнула спелые губы. — Где прижала, где погладила, сама понимаешь. Так что, подруга?
Что? Очередной друг из Рима обещал появиться к полуночи. Предыдущий — Терций, этому, значит, Квадратом быть. Такое у меня «что» выходит. Это у меня, а у нее, толстухи?
— Везувий. — Теперь она уже не улыбается. — Или ослышалась я?
И вновь о ноже подумалось. Не ослышалась толстуха, а вот я слишком голос повышала, пока с товаркой ее костлявой речи о свободе вела.
— К претору не побегу, не бойся. И нож, что у тебя под туникой, зря не трогай. Такое видела?
Протянулась ко мне пухлая белая рука. На указатель ном пальце — кольцо, гладкое серебряное. И второе — н безымянном, с печаткой бронзовой.
— Смотри, может, узнаешь.
Темно на улице, только такое я на ощупь различу. Вот значит, как!
… На круглой печатке — рогатый Бык, попирающий волчицу. Точно как у меня, только не золото — бронза. Бык против Волчицы. Государство Италия.
— Фортунатой зови, подруга. Имя — издевательство словно. Видишь, Удачливая я какая!
Холод — нежданный, злой, почти зимний. Холод — и тьма. Тяжелые капли мерно бьют по гулкому камню. Три удара, один, снова три.
Бум-плюх-бум! Плюх! Бум-плюх-бум!
Глаза развязали, теперь вместо повязки — безвидная чернота. Почему-то подумалось, что таков, наверное, Тартар-Шеол.
— Мы писали Криксу, Папия. Мы посылали гонца. Странно, что он не рассказал тебе о нас.
Да, странно. И очень плохо. Неужели не верит мне Первый Консул?
Бум-плюх-бум! Плюх! Бум-плюх-бум!
Тот, кто говорит, рядом, но я не вижу ничего, даже темного пятна. Если верить голосу, этот человек очень стар. Человек? Почему мне так страшно? И о Шеоле зачем-то вспомнила!
ebooksa