Доктор Серван

После этого, словно надеясь, что бог внял этой краткой, но страстной молитве, граф поднял голову и вопросительно взглянул в лицо жене, на котором все явственнее читались признаки агонии.

— Будь проклята эта минута! — прошептал граф Доксен, вставая.

Затем он сел за стол и написал:

«Маркиза! Когда вы получите это письмо, дочери вашей уже не будет в живых; я сам, извещающий вас об этой скорбной новости, я, который, возможно, проклинал вас, я теперь последую за ней, как она последовала за мной два года тому назад. Вы видите, маркиза: любовь моя простерлась дальше, чем вы предсказывали. Бог дарует умирающим право прощать. Таким образом, от имени моей жены, вашей дочери и от своего имени я прощаю вас для того, чтобы и вы простили нас в ту минуту, когда Богу будет угодно призвать вас к себе, и да соединит Он на небе тех, кого разлучил здесь, на земле». В конце письма он поставил подпись: «Граф Доксен».

В ту минуту, когда он начал складывать письмо, ему показалось, что тяжелое дыхание графини оборвалось. Он обернулся к постели, и бледный, стал пристально вглядываться. Затем еще раз прислушался… Все было тихо. Тогда он вскочил, подбежал к постели, припал ухом к груди графини, затем поднялся и прошептал:

— Умерла!

Доксен пошатнулся, упал на постель и горько заплакал. Ничто не ускользнуло от доктора.

— Покончим с этим! — сказал граф.

Он подошел к шкафу, вынул пару пистолетов, зарядил их и положил возле письма, которое только что написал. Настала решительная минута, и доктор Серван подумал, что теперь ему следует объявиться. Он тихо отворил дверь кабинета и на цыпочках приблизился к графу, который в эту минуту складывал письмо, и сказал:

— Позвольте мне прочитать это письмо.

Граф вздрогнул при звуке этого голоса, которого он никак не ожидал услышать, и взглянул на говорившего.

— Зачем вы сюда пришли? — спросил он доктора.

— Чтобы воспрепятствовать самоубийству.

— По какому праву?

— По праву всякого человека спасать себе подобного, граф. И, хотя вы знатный вельможа, а я простой врач, мне, быть может, удастся спасти вас.

— Для чего вам читать это письмо?

— Вы не должны иметь от меня тайн.

— Я вас не понимаю.

— Графиня умерла?

— Да.