«Вот как, Сандерс, недолго ты от меня бегал. Смирись, ты больше не принадлежишь себе. Ты мой. И те, кто тебе дорог, такие же безропотные марионетки, как ты. Угадай, кто не переживёт эту ночь?»
Я и не заметил, как Катрин начала играть. Её руки двигались по клавишам, как белые пауки, сплетая из нот невидимую музыкальную паутину. Ненавязчивая мелодия заполнила собой весь зал. Я пытался абстрагироваться, но невольно сам запутался в этих сетях.
Мне больно. Моё прошлое разбилось вдребезги, а будущего нет. Вместо него — лишь беспросветная мгла. Когда не стало папы, я поклялся защищать маму. Теперь мне некого защищать. Я не знаю, что мне делать. У меня даже больше нет сил плакать.
Не могу смотреть на Элен. Ненавижу её траурное платье. Ненавижу.
Чувствую на себе взгляд Франсуа. Счастливый. Но он не понимает этого.
Элен что-то говорит. Много. Про моих родителей. Я не вслушиваюсь.
Я стою на балконе и смотрю на увядающий осенний сад. Пейзаж прекрасен, но перед глазами всё равно стоит кладбище. Я снова вижу маму в гробу. Как до этого папу. Мне не хочется жить в этом мире без них. Я не смогу.
Проще ли умереть? Чтобы больше не страдать…
Третий этаж. Достаточно ли высоко? Надеюсь.
Я упираюсь ладонями в холодные перила…
— Ушам своим не верю. Это же сюжет, достойный романа! — восклицает Франсуа.
— Но это должно остаться только между нами, — строго одёргивает его Элен.
Франсуа подбегает ко мне и пытается обнять. Я разворачиваюсь, неуклюже отмахиваюсь, но быстро сдаюсь. Прижимаюсь щекой к его груди. Он такой высокий, а я такой маленький…
А Франсуа всё говорит и говорит:
— Знаешь, что я придумал? Я буду твоим братом. Старшим! Пускай не родным, какая разница? Быть тайными братьями тоже неплохо! Главное, что я буду тебя любить и оберегать. Господи, я всегда мечтал о брате!
Элен украдкой достаёт кружевной платок и уходит из комнаты.
Их жалость давит на меня. Не даёт спокойно дышать. Надо просто потерпеть.
Мне стыдно за недавние мысли о самоубийстве.
Аплодисменты и разноголосые крики «Браво!» грубо вырвали меня из пучин прошлого.
Мои руки подрагивали. В горле стоял ком.