Небеса ликуют

22
18
20
22
24
26
28
30

Сьер еретик едва соизволил кивнуть. В этот вечер ему было явно не до меня.

— Прекрасно! Так вот, отец Азиний, по поводу индейцев. Да будет вам ведомо, что собор епископов в городе Лиме признал их людьми, сотворенными по образу и подобию Божьему. Это раз. Их признал людьми покойный папа Павел — это два. А сейчас будет три!

— Синьор! Монсеньор! Не нада-а-а! Сначала за порог вылетел сам брат Азиний. Затем — его молитвенник и уж следом — феска.

Я хлопнул дверью и вновь взял гитару в руки.

— Отменно, друг мой, — прокомментировал невозмутимый шевалье. — Эти попы должны знать свое место. Однако же, друг мой, вы действительно не в настроении! Смею ли поинтересоваться причиной?

Причина? Да какая уж тут причина!

— Не знаю, друг мой. Наверно, из-за дождя.

* * *

Илочечонка, сына ягуара, предали.

Капкан, скрытый в высокой траве, яма с отравленным колом посередине, ловчая сеть, спрятанная среди листьев… Предали!

Мне сообщили все — кроме главного. Тайна, которая вовсе не была тайной. А я еще недоумевал, никак не мог понять…

Миссию в Киеве тоже предали. И в Риме знали имя предателя! Знали — и не сообщили мне. А ведь бывалый казак Павло Полегенький служил в Республике много лет и прекрасно знал наши потаенные тропы.

Теперь ясно, как погибли братья Поджио и Александр! Им тоже не сказали!

Спросить бы, почему? Но у кого спрашивать? Я — мягкий воск, я топор в руках дровосека. Я — труп.

* * *

— Сьер де Гуаира! Можно вас спросить? Голос римского доктора не предвещал ничего доброго, но я столько кивнул.

— Вы сейчас так… эффектно заступились за наших заморских братьев. Почему же вы и ваши… (он покосился в сторону шевалье) ваши друзья не построят Город Солнца тут, в Европе? Это проще, чем ехать в какую-то там Гуаиру!

— Вам это действительно интересно? — удивился я.

— Представьте себе, да.

— О чем вы, синьоры? — недоуменно поинтересовался шевалье, но его не удостоили ответом.

— Причина проста, сьер Гарсиласио. Собственность — и привычка к собственности.

— Ага! — Его глаза радостно сверкнули, но я поднял руку.