– Вы слышали? Нет, вы слышали? – матрос буквально лучился. – Ведь это коммунизм! Это то, о чём говорит товарищ Ленин! Фабрики – рабочим, земля – крестьянам, власть – Советам! И пусть мы погибнем, но разве не радостно, даже умирая, знать, что сражался за правое дело! И мы победим не только в России, не только на Земле, но и там! – Булыга поднял палец. – Во всём мире!
Еда незаметно исчезала, а земляне слушали чудесные рассказы анджельцев о других мирах, о бездонной пустоте космоса, о красных гигантах и «чёрных дырах».
– Сказки! – выдохнул Харюк.
– Сказки, говоришь? А разве то, что мы сейчас делаем, не сказка? Ты посмотри, батя, впервые на земле сошлись в битве не за деньги, не за жратву – за будущее! Разве это не сказка, когда твои дети закончат академии и полетят в гости к этим, – Булыга кивнул головой на Тиу и Виу, – а то и дальше? Жалко только – не доживут гости наши даже до завтрака. Я-то своё пожил, студента барон, может быть, и не тронет – всё-таки своя кровь – голубая, а вот этих спасти – здорово было бы.
– Эх, паря! Молодой ты больно. Впервые, говоришь, сошлись в битве? Нет, не впервые! Сколько раз вы, человеки, дрались друг с другом, не упомнить! И всё за светлое будущее… Да и было с кого пример брать. Боги – и те не раз между собой схлестывались, всё силушкой мерялись. Вот и наш Создатель с Денницей в битве сошёлся. Мир тогда разделился. Кто за Белых стал, кто за Чёрных, кто за Господа, кто за Дьявола. Но были такие, кто не захотел принимать чью-то сторону. Вот и получилось, что Белые – в Царствии небесном, Чёрные – с Сатаной в Бездне, а Серые – на земле, с людьми остались. Мы ведь столько лет жили, стараясь ни во что не вмешиваться. Просто смотрели, что вокруг делается. Столько лет… ты даже представить себе не можешь, сколько. Да разве с вами, с людями, спокойно поживёшь? Видно, когда-то выбирать надо – с кем ты?
– Значит, когда сознательные небесные массы поднялись, чтобы свергнуть тиранию и освободить трудящихся от ига эксплуататоров, и у вас нашлись ренегаты, не желающие ни во что вмешиваться? Мол, моя хата с краю, ничего не знаю?
Выражение лица Харюка изменилось. Наверное, впервые с момента его появления на свет лицо стало обиженным.
– Понимал бы ты, паря! Тоже мне, размечтался – революция, свержение тирании, трудящиеся, эксплуатация. Да никакой эксплуатации не было, и революции не было. Просто один надумал сменить другого, занять его место. А это знаешь, как называется?
– Дворцовый переворот! – подал голос Константин. Булыга бросил на него сумрачный взгляд.
– Так что ж ты, батя, ни к кому не примкнул? Ты, я чую, не из простых будешь, ох, не из простых.
Харюк тяжело вздохнул:
– Денница мне никогда не нравился, больно скользкий да угодливый. А Творец со временем меняться стал. Не столько Творец и Создатель, сколько Господь и Бог. Понимаешь разницу?
– У нас иногда говорят: «Трудно быть богом!». Ты, я понимаю, хочешь сказать, трудно быть Творцом и Создателем. Быть Богом и Господом гораздо легче?
– Ёщё как легче! И гораздо спокойнее.
– Так поможешь гостям?
– Чем помочь-то? Ну, из амбара я вас выведу, а дальше? Много их слишком, всем глаза не отведешь. Там, во дворе, телеги, лошадей я впрягу, со двора вы выедете, а потом? Тут степь кругом, а у барона вояки опытные, на конях да в голой степи они вас мигом достанут. Бежать– то некуда.
Анджельцы переводили взгляды то на Харюка, то на Булыгу, стараясь понять суть спора.
– Что случилось? Почему вы так волнуетесь?
– Эх, лягухи-путешественники! Расстреляют меня утром. Да и вас могут, за компанию. Полковника не зря Кощеем прозвали, для него кровь людская – как водица. Хотели мы с хозяином попробовать спасти вас, да, видно, не получится.
– Что такое расстрелять?
ebooksa