Восход Хепри

— И ещё много разных трав Нахарина, в том числе и те, которые заставят тебя отвечать истину на любой из моих вопросов, достойный Ипи-Ра-Нефер. Ты будешь при своём разуме ещё час, но не сможешь и шелохнуться, мне хватит этого, чтобы завершить свои приготовления, а потом… А потом, достойнейший, я сниму Маат-Хетем с твоего пальца, Верховный Хранитель и… — Анх-Нофрет нашла футляр для папирусов на поясе Ипи и достала несколько листов, найдя среди них два пустых, но уже подписанных Ипи-Ра-Нефером, — скажи мне, достойнейший, как отличают твои люди тайные приказы Верховного Хранителя Трона?

— Моя подпись заключена в священный знак Сен, Анх-Нофрет, — только сейчас Ипи понял, что сказал ей правду помимо своей воли.

— Если ты скрепишь приказ, Ипи-Ра-Нефер, священнейшей из печатей, посмеет ли кто-то из твоих людей ослушаться его? — девушка задорно улыбнулась.

— Не посмеет, — выдавил Ипи.

— Даже… Даже, если Верховный Хранитель Трона прикажет убить свою прекрасную Нефру-Маат?

Она посмотрела в глаза Ипи-Ра-Нефера, и увидела в них то, что хотела — страх: «Да, Хранитель, ты проиграл этот поединок. Ты перейдёшь только завтра, и я успею вручить приказ много раньше, чем твой Ка заберут твари Ам-Дуат. И успею скрыться. Почему ты не отвечаешь мне?» — Анх-Нофрет подошла ближе, заглянув в глаза своей жертве, — «Не хочешь? Будь по твоему, грозный Ипи-Ра-Нефер!» — она рассмеялась, — «Нарекаю тебя Хеви-Ра-Неха, и пусть свидетелем мне будут Исефет, Ка-Ука, Асафот, Неха-Хер, Апопи, пусть примет Ам-Дуат идущего, да не попадёшь ты на суд Усера, да не оплачут тебя сестра твоя и жена твоя, подобно Асет и Небтет, ибо будут мертвы! Да не примет Те-Мери того, чьё Рен отныне — Удар Светила Ужасен, да не защитит тебя Дарующая и Отнимающая, да не узнают тебя Нейти и Анпу — защитники Перешедших!»

Анх-Нофрет щёлкнула пальцами, и в старую постройку зашла маленькая ручная козочка. Едва нечистое животное приблизилось к колдунье, как тут же забилось в конвульсиях с горлом, перехваченным острой бронзой кинжала. Анх-Нофрет коснулась ладонью нечистой крови и измазала ей щёки неподвижного, безучастно взирающего на её действо Верховного Хранителя: «Да будут воды тебе огнём, да не будет Ах твой знать покоя, да поглотит Апопи Рен твоё, ибо отныне Хеви-Ра-Неха твоё имя, да будет растоптана твоя Хабит, да будет Ху твой томиться в гробнице, да не узнает Ба твой отдохновения, да будет Ка твой искать вечно тех кого ты любил, но стены гробницы станут ему преградой!»

— Ты закончила обряд, Анх-Нофрет, да простит тебя Владычица Истин? — тихо спросил Ипи-Ра-Нефер.

— Не совсем, — женщина подошла к нему с кинжалом и чашей, и, сделав что-то, через несколько мгновений поднесла чашу к его губам.

— Что это, — Ипи слабел и проваливался в забытье, ему становилось всё труднее говорить.

— То, что не выпустит тебя из Ам-Дуат. Пей, тот, кто отныне Хеви-Ра-Неха! Пей мою кровь! — женщина резко наклонила чашу.

Ипи не стал противиться, чувствуя, как сладковато-солёная и тёплая жидкость течёт в его горло, он быстро проглотил омерзительное питьё: «Утри моё лицо, Анх-Нофрет! Назначенное свершилось. Я пройду через Ам-Дуат, и ты будешь моей спутницей!» — услышав последние слова Хранителя, Анх-Нофрет отдёрнула руку, но, поняв, что он неподвижен, исполнила просьбу Ипи, отерев его подбородок и губы от крови, и перевязала свою руку той же тряпицей. Руки Ипи-Ра-Нефера бессильно лежали на льняном покрывале стола. И на правой сверкала священным кристаллом Маат-Хетем… Анх-Нофрет уселась напротив Ипи с торжеством победителя. Её ладонь метнулась к руке Верховного Хранителя, но… Печати на его пальце не было. Анх-Нофрет удивлённо перевернула его ладонь, как вдруг, рука — правая рука, точна такая же, как та, что неподвижно лежала на столе, только… с Печатью на пальце, крепко схватила запястье девушки: «Посмотри в мои глаза, спутница!» — Анх-Нофрет попыталась закричать, но у неё перехватило дыхание. От тела Хранителя Трона отделился едва различимый силуэт. Женщина даже не попыталась вырваться или отвернуться, когда встретилась с ним взглядом. Это были не глаза смертного…

Анх-Нофрет вскочила и упала на земляной пол заброшенного дома, утянув Ипи за собой. А потом. Потом была вспышка синего света, и густая тьма.

«Вставай спутница!» — Анх-Нофрет показалось, что голос доносится откуда-то издалека. Женщина поднялась на ноги в испуге: заброшенного дома заупокойных жрецов не было. Не было сгущающейся тьмы, а только песок и синее небо над ними. Небо, без диска Великого Ра.

— Где мы, достойный Ипи… — рядом с нею стоял не тот Ипи-Ра-Нефер, которого Анх-Нофрет задумала отравить, он преобразился. Его оружие и броня… Но — главное — его глаза, они были… — Кто ты, достойнейший, где мы, — женщина упала на песок, обняв его ноги, она боялась встать, она боялась встретиться с ним взглядом, боялась открыть глаза, но, ещё больше боялась, что Ипи, кем бы он ни был, оставит её одну.

— Это ещё не Ам-Дуат. Поднимись и будь осторожна! — женщина повиновалась словам странника, — и никуда не отходи от меня. Называй меня просто — Хранитель.

— Но кто ты, ты не Ипи-Ра-Нефер! — Анх-Нофрет отважилась окинуть его взглядом, она узнала лицо Верховного Хранителя, это придало ей уверенности, и Анх-Нофрет схватила Хранителя за руку, — да простят меня Нетеру-Хранители, да простит меня Посвящённый Ипи-Ра-Нефер, великий знанием, да…

Крик женщины наполнил воздух иного мира. Появившаяся из-под песка рука схватила её за щиколотку. Сверкнуло синее золото, или — синий свет, Анх-Нофрет так и не смогла понять. Обрубок чёрной руки, изгибаясь подобно змее, скрылся в пески, разбрызгивая липкую жидкость. Ладонь отпустила ногу Анх-Нофрет, упала на песок и тут же иссохла, подобно Сах. Одна за другой, из-под песка стали появляться змеи, подползая к ним, они открывали свои пасти, мгновенно превращающиеся в чёрные сильные, как у жителей Куша, руки, норовя схватить Анх-Нофрет или её спутника. Женщина снова закричала, отмахиваясь от них кинжалом, синее лезвие её спутника перерубало гибкие щупальца порождений Ам-Дуат. Чёрная жидкость из перерубленных щупальцев текла по кольцу, окружая их. «Это был не Ам-Дуат, Анх-Нофрет, пока мы в Мире-меж-Мирами. А вот теперь, ты увидишь тех, к чьим именам взывала!» — едва Анх-Нофрет услышала эти слова, как кольцо чёрной крови сомкнулось, и твердь под их ногами исчезла.

— Поднимись, спутница, и не отходи от меня! — голос возник из тьмы. Анх-Нофрет ощутила себя лежащей на каменной тверди.

— Но кто ты, кто ты! Скажи мне, или я не пойду за тобой! — женщина встала, сосредоточенно пытаясь привыкнуть к окружающей темноте, ей казалось, что неведомые твари, которые видят её, обступают их. Но ничего не было — только она и голос Верховного Хранителя Трона.