Тайна Черной пирамиды

— Что будем делать? — спросил унтер-офицер.

— Нам нужны кони, — произнес Владимир. — Без них мы не выберемся отсюда и просто замерзнем в лесу.

— Думаю, что это второстепенно, — покачал головой испанец. — Сейчас нам нужно, прежде всего, спрятаться, а лезть обратно в гнездо этих бестий я не намерен, так что давайте пробираться к лесу. Там дождемся ночи, а уже потом можно будет подумать и о лошадях.

Волков и Малинин кивнули. И все втроем двинулись вперед, в сторону леса.

Товарищи прошли уже с десяток метров, как вдруг услышали позади гул голосов. Они обернулись и увидели устремившихся к ним монгольских всадников в кожаных доспехах, с нашитыми поверх металлическими пластинами, и остроконечных лисьих шапках. Воины с криками приближались, размахивая саблями и уже изготовив луки. Первые стрелы полетели в убегающих. Мартин отсек одну прямо на лету. Еще несколько вонзились в снег. Но одна все же нашла свою цели, и глубоко вошла в ногу унтер-офицера.

— Дьявол! — выругался Малинин, зажимая ногу и пытаясь извлечь наконечник из икры.

В этот момент монголы добрались до своих жертв и обрушились на них всей мощью. Всадники племени Айеши начали махать саблям. Товарищи встали спиной к спине и принялись отбивать посыпавшиеся на них удары. Но видимо слишком легкой добычей они сейчас казались для этих загадочных воинов, так как монголы даже и не думали рубить всерьез. С десяток из воинов спешились и бросились на противников, наверняка желая взять их живыми. Глупцы! Эти трое не намерены были сдаваться! Монголы тут же поплатились за свое безрассудство.

Мартин отсек удар устремленной на него сабли и рубанул по незащищенному горлу врага — тот схватился за шею и с хрипом упал на белый снег, который тут же стал покрываться алой кровью. Но испанец не видел этого, поскольку уже расправлялся с другим противником. Владимир не отставал от наставника, хотя ему пришлось отбиваться сразу от трех нападавших. А вот у Малинина дела обстояли намного хуже. Припав на одно колено, унтер-офицер только и успевал, что отбивать сыпавшиеся на него удары. И вдруг очередной взмах саблей и крик Малинина, схватившегося за рубленую рану на лице. Монгольский воин подался вперед в надежде добить уже раненого в двух местах противника, но офицер исхитрился и пырнул ему прямо в живот, с наслаждением глядя как тот умирает — это промедление оказалось роковым. Другой подступивший воин со всего маху опустил саблю на шею Малинина сзади, и голова тут же слетела с плеч. Из разрубленной раны быстрым потоком хлынула кровь, превращая и без того уже грязный снег в сплошную кровавую кашу. Но на сожаление или печаль времени просто не оставалось, поскольку и сами друзья сейчас находились на волосок от гибели.

И вдруг, доселе не вступавший в битву монгол, сидящий на коне и спокойно взирающий на происходящее, спешился. Внешне он отличался от простых воинов, поскольку доспехи его оказались из сплошной вороненой стали, а вместо лисьей шапки голову защищал шлем с опущенным забралом, напоминающим морду наги. Выхватив странного вида черную, изогнутую, словно змея саблю, напоминающую ятаган, воин двинулся вперед. Несколько монголов отошли с его пути, давая вожаку пространство для боя.

Воин, словно ястреб, обрушился на Владимира, нанося удар сверху. Волков отбил удар в сторону и нанес свой, но клинок лишь скользнул по броне противника, не найдя там уязвимого места. Молодой дворянин отпрыгнул назад, размахнулся саблей, целя в горло, но не попал… Черный клинок монгола встретил саблю Владимира, и та вдруг переломилась, лезвие отлетело в сторону, и в руке у дворянина остался только эфес. Волков ахнул и тут же получил удар тяжелым сапогом в грудь, отчего отлетел назад и упал в снег. А монгол двинулся вперед, занося черное орудие смерти над головой.

Владимир поднял глаза и приготовился с гордостью встретить смерть. Черный клинок стремительно приближался, но вдруг что-то блеснуло яркой голубой вспышкой. Это луч солнца ударился о сапфир шпаги Мартина, когда она перегородила дорогу ятагану.

— Попробуй-ка со мной, ты, понавешавший на себя этих железок! — зарычал испанец, парируя удар монгола.

Тот лишь молча развернулся к Мартину и двинулся вперед, отбивая атаки испанца. Остальные воины замерли, устремив взгляды к сражающимся. И лишь Владимир неосознанно успел подобрать с окровавленного снега чей-то клинок, взамен своего сломанного.

Де Вилья двигался, словно лесная рысь: мягко, плавно переходя то в защиту, то в нападение, нанося быстрые, молниеносные удары, запутывая противника, отводя его клинок в сторону и разя шпагой, но каждый раз встречал лишь непреодолимую преграду из доспехов. Но и монгольскому воину следовало отдать должное, ведь он оказался на редкость искусным противником, лишь совсем чуть-чуть уступавшим испанцу в умении. Но иногда даже малая разница в умение фехтовать играет большую роль. Так оказалось и на этот раз.

Противник Мартина не мог двигаться быстро из-за тяжелой брони, этим и воспользовался хитрый испанец. Кружа и передвигаясь с места на место, он, наконец, выгадал момент, и острие сапфировой шпаги скользнуло мимо нагрудника воина племени Айеши и угодило тому под подмышку прямо в незащищенное место между соединением доспехов. По шпаге испанца побежала кровь, и он вогнал ее еще глубже, но даже стона не вырвалось из под стальной маски. Но не таков был Мартин де Вилья, чтобы изумиться этому факту или тем более напугаться, наоборот, не теряя ни секунды он ударил кулаком по шлему воина, а затем пнул того в грудь ногой. Монгол упал, звеня железом доспехов, попытался было подняться, но тут же получил новый удар сапогом в забрало.

Де Вилья подался вперед, высоко задирая шпагу для орлиного удара, целя противнику в шею… И вдруг раздался спуск тетивы и стрела с черным оперением ударила в грудь испанца. Мартин хрипнул, сдвинул брови, но не остановился и двинулся вперед. И тут сразу две стрелы вонзились в него.

— Н-е-е-т! — закричал Владимир и, сорвавшись с места, бросился к подкосившемуся и упавшему на колени другу.

Оказавшись рядом, Волков подхватил испанца на руки. Тот хрипел, выплевывая кровь, из груди торчали три стрелы с черным оперением.

— Судя по всему, мне уже не выжить, волчонок, — криво усмехнулся Мартин.

— Не говори так, дружище! — обнимая испанца, пролепетал Владимир, а глаза уже наполнялись предательской мокротой. — Ты выкарабкаешься…