— Разумею, — произнес Мартин. — Просто вы сказали не говорить, пока не велите.
— Так я велю. Будут ли у меня с тобой проблемы?
— Ну… — начал было Мартин, но потом осекся и коротко молвил. — Думаю, нет.
Плац-майор внимательно посмотрел испанцу в глаза, а затем с вызовом произнес:
— Тебя что не учили отвечать как должно?
Мартин с удивлением посмотрел на плац-майора и сказал:
— Наверное, нет.
Бестужев усмехнулся, затем расхохотался, а когда остановился, его круглые поросячьи глазки сузились и он произнес:
— В следующий раз обращайся ко мне ваше благородие, а не то заслужишь десяток палок в науку, чтобы лучше закрепить понимание русской словесности. Ты понял меня, испанец?
Владимир, стоящий рядом, краем глаза увидел как кулаки Мартина сжались, и чтобы не дать ему совершить непоправимого, Волков одернул того за край полушубка. Впрочем, это его движение не осталось незамеченным для плац-майора, который теперь внимательным взглядом посмотрел уже на дворянина.
— Я понял, ваше благородие, — наконец выдохнул Мартин, и взгляд Бестужева вновь вернулся к испанцу. Плац-майор довольно улыбнулся и произнес:
— Вижу, твой друг куда умнее тебя, испанец, но ничего, мы научим и тебя покорности, для этого у нас самая лучшая школа. С вами двумя я еще пообщаюсь, но чуть позже, а пока у меня слишком много дел. — И, развернувшись, плац-майор прокричал. — Малинин, сопроводи вновь прибывших на перековку, а потом отведи на кухню, пусть поедят чего-нибудь с дороги и распредели по баракам. Понял?
— Так точно, ваше благородие, — отдав честь, отчеканил унтер-офицер из числа острожных.
— Тогда распоряжайтесь, — сказал Бестужев и зашагал прочь, прихватив с собой Ярушина, главного конвоира, привезшего осужденных в острог.
Когда Бестужев и Ярушин отошли на достаточное расстояние, Малинин, высокий худощавый унтер-офицер, обратился к каторжникам:
— Следуйте за мной, — сказал он и направился вперед, взяв с собой несколько солдат в сопровождение.
Осужденные не стали дожидаться повторения приказа и шумной, позвякивающей цепями процессией двинулись следом. Малинин вел их в другую часть острожного двора, мимо арестантских бараков и хозяйственных построек. Иногда вновь прибывшим попадались и здешние каторжники, в это вечернее время свободно разгуливающие по двору острога. Наконец унтер-офицер остановился возле небольшого строения, из печной трубы которого валил густой дым и, приказав оставаться на месте, сам зашел внутрь. Впрочем, через минуту он воротился и, указав на Волкова и де Вилью, произнес:
— Вы первые.
Владимир с Мартином не стали заставлять других ждать и вошли в дом. Это оказалась местная кузница, внутри которой было очень жарко от раскаленной докрасна печи. Посреди кузницы стоял высокий, богатырского сложения бородатый мужик, лицо и оголенные руки которого оказались все черные от сажи и пота. Мужик что-то ковал, ударяя огромным молотком по раскаленной металлической заготовке. Увидев вошедших, он оставил работу и, кинув заготовку в ведро с водой, от чего та громко зашипела, произнес, указывая на Владимира:
— Ты, иди сюда!
ebooksa