Тайна Черной пирамиды

Нагнав графа, Владимир сбил его с ног и, занеся клинок, уже собирался обрушить его на голову Рябова, как вдруг прозвучал выстрел, и крест неподалеку от него разлетелся в щепки…. Волков поднял глаза и увидел солдата с занесенным ружьем. Владимир опешил, не понимая, откуда тут в лесной чаще взялся служивый, когда увидел другого, торчащего из окна церкви, а потом третьего, выскакивающего вслед за первым из распахнутых дверей старого здания.

— Оставайтесь на месте! — потребовал один из солдат.

Но желание вонзить клинок в горло графа, лежащего у его ног, оказалось куда сильнее приказа неизвестного солдата, и Владимир вновь занес шпагу-трость… Последовал очередной выстрел, земля неподалеку от ступни Волкова взмыла вверх, а граф, пользуясь этим замешательством, быстро заерзал ползком по направлению к солдатам. Владимир поднял глаза и поймал на себе решительные взгляды служивых с взведенными ружьями и, зашипев что-то себе под нос, опустил шпагу. Неподалеку он увидел растерянного Мартина с окровавленным клинком в руке, судя по всему, испанец расправился со своим противником и теперь спешил на помощь другу, когда его остановили выстрелы. Теперь же Мартин стоял смирно и с яростью смотрел на вооруженных солдат.

Увидев, что противники замерли, служивые поспешили к ним, держа ружья перед собой, они с подозрением смотрели на пойманных, но еще не задержанных ими людьми. Подойдя к Владимиру ближе, один из солдат уже немолодой усатый детина опустил ружье и повелительно произнес:

— Брось свою шпагу!

Владимир повиновался.

— Тебе же приказали: оставаться на месте, мерзкий пес?! — вдруг зарычал служивый.

Владимир поднял на него глаза и тут же получил удар прикладом ружья в лицо, после чего свет померк…

Часть 2

Глава 1. А ветер дул на восток

Сибирь. Ноябрь 1835 года.

Мрачного вида повозка, запряженная четверкой вороных коней, ехала по лесной дороге. Мимо проносились вековечные сосны, в чьих вершинах гулко завывал ветер. Хотя зима еще не вступила в свои права, но здесь, в Сибири, уже давно похолодало, а землю покрывал свежий снег. Повозка, чьи колеса утопали в этом снегу, оказалась грубо сработана и имела лишь одну заднюю дверь с узеньким зарешетчатым окошком. Впереди с угрюмым видом сидел кучер и погонял лошадей, явно куда-то торопясь и все время поглядывая на чернеющее небо. Впрочем, кучер был не один, а с компанией и мог не опасаться разбойников, ведь его компанией являлся взвод до зубов вооруженных солдат, сопровождавших его груз, который был куда пострашнее многих разбойников. Солдаты парами ехали позади и впереди повозки и ни на минуту не выпускали ее из виду.

Спустя какое-то время лес кончился и повозка, продолжая свое движение по дороге, устремилась дальше через голое пустынное поле, покрытое снегом. Возможно, в теплое время года, это поле засевалось рожью или пшеницей, поскольку вдалеке за ним проглядывалось деревенька. Кучер грубо ударил лошадок вожжами и те понеслись еще быстрее навстречу теплу и корму.

Вскоре повозка, сопровождаемая солдатами, въехала в небольшое поселение, дома которого отчего-то стояли на высоких вкопанных в землю столбах. Сделано это было намеренно и предохраняло постройки от весенних паводков.

Повозка остановилась, солдаты тоже. Они спешились, а затем обступили экипаж кругом и нацелили на него ружья. Один из служивых подошел к двери и, отперев огромный амбарный замок, открыл ее, после чего грубо выкрикнул:

— Выходи по одному!

Повторять приказ дважды ему не пришлось, и на свет вышел высокий широкоплечий здоровяк с курчавой бородой, одетый в арестантский полушубок. Вслед за ним показался и другой, еще совсем молодой мужчина, лицо которого покрывала щетина, а в черных волосах цвета истинного агата уже поблескивал седой локон, грубо спадающий на глаза. Сейчас в этом помятом арестанте лишь с трудом можно было узнать прежнего молодого дворянина Владимира Волкова. Яркий дневной свет ударил ему в глаза, и Владимир поднял руки, скованные железной цепью, пытаясь защититься от солнца. В его адрес тут же зазвучали недовольные окрики солдат, дававшие понять, что оставаться на месте нельзя, и, вдохнув свежий воздух полной грудью, дворянин двинулся дальше, освобождая место для остальных арестантов, спешащих покинуть тесную и грязную повозку.

Следующим оказался де Вилья. Некогда напыщенный и гордый испанец сейчас выглядел уже не столь внушительно. В грязной тюремной одежде, скованный кандалами, весь в синяках и ссадинах Мартин все же сохранял хладнокровие и крепость духа, а его взгляд выглядел столь же дерзким, как и прежде. Усмехнувшись в лицо солдата, направившего на него ружье, испанец, побрякивая цепью, двинулся вслед за Владимиром, а из повозки уже вылезали и остальные арестанты.

— Где это мы? — спросил Мартин, оглядывая окружающий его пейзаж и странного вида дома, на вкопанных в землю столбах.

— Точно не знаю, где-то за камнем[18], - отозвался Владимир.