Зов предков

22
18
20
22
24
26
28
30

— Вла-ди-мир!!!

В этот момент Волков как раз отражал атаку последней оставшейся против него змеи. Краем глаза увидев, что происходит в глубине туннеля, молодой дворянин бросился вперед, но не к Аманде, а на свою противницу, и одним точным движением всадил ей острие шпаги прямо в горло, а затем, резко выдернув клинок, развернулся на месте и запустил его в последнюю недобитую змею.

…Кроваво-красные глаза яростно взирали на мисс Фокс, капюшон змеи раздувался, а с острых, как иглы, клыков капала слюна. Змея медленно, явно растягивая удовольствие, приближалась к беззащитной жертве, как вдруг сдавленно хрипнула, а затем огонек ее глаз погас, и безжизненная нага упала на каменный пол с торчащей из спины сапфировой шпагой.

Аманда с облегчением вздохнула и резко поднялась, с трепетом взирая на убитую тварь. Сердце ее бешено колотилось. В этот момент мисс Фокс захотелось разрыдаться, но слез внутри не было, возможно, все они остались у трупа отца.

— Ты цела? Не ранена? — наконец подбежал Владимир и, схватив девушку за плечо, быстро ее оглядел.

— Я в порядке, — эхом отозвалась мисс Фокс, все еще не веря, что осталась живой.

— Выпей, — протянув фляжку с водкой, сказал молодой дворянин. — Поверь, это тебе сейчас необходимо.

Девушка не стала спорить и, взяв фляжку, сделала большой глоток. Крепкий напиток прошел по горлу, и внутри вдруг стало тепло. Аманда вновь подняла взгляд на Владимира, тот с беспокойством на нее поглядывал, возможно, все еще не веря, что она цела. И тут мисс Фокс совершила, наверное, самый безрассудный поступок в своей жизни — прильнув к Волкову, она крепко поцеловала его в губы!

Владимир опешил, такого поворота событий он никак не мог ожидать, но девичий разум — это самая большая загадка человечества, и разгадывать ее у Волкова сейчас не было ни сил, ни желаний, поэтому он просто поддался чувствам и тоже со страстью принялся целовать Аманду. И когда их губы, наконец, разжались, девушка с робкой улыбкой взглянула на Владимира.

— Возможно, в ближайший час мы оба погибнем, — произнесла мисс Фокс, — поэтому я не хочу скрывать свои чувства за маской благочестия и приличия. И я признаюсь тебе: я люблю тебя, Владимир Волков, пусть ты и высокомерный выскочка, но мне это в тебе и нравится!

— Еще никогда барышня первой не признавалась мне в любви, — заговорил Владимир. — К тому же, так пылко. Поэтому, после такого, я могу сказать лишь одно: я тоже люблю тебя, Аманда Фокс! Ты — самая удивительная и неповторимая девушка из всех, кого я когда-либо встречал. — И Волков вновь страстно поцеловал мисс Фокс.

Аманда ответила на поцелуй, ее ладонь нежно провела по волосам Владимира, коснулась его щеки и, опустившись на шею, вдруг резко одернулась.

— Ты ранен? — с тревогой вымолвила девушка, взглянув на кровавые следы когтей на шее молодого дворянина.

— Это пустяки, — улыбнулся Волков, а затем его лицо вдруг напряглось, и он выдохнул. — Бестужев?!

Бывший плац-майор стоял рядом и с одержимым видом взирал на окровавленную рану Владимира. Глаза пленника наг в этот момент казались по-настоящему безумными, рот открылся в какой-то дикой улыбке, и Волков увидел там острые, будто змеиные, клыки. В следующую секунду Бестужев сорвался с места и кинулся в атаку.

Владимир лишь успел оттолкнуть от себя Аманду, и тут на удивление сильные руки Аристарха Карловича схватили его за плечи и сжали, будто стальные тиски.

— Что ты, черт возьми, делаешь? — зарычал Волков.

— Я хочу выпить всю твою кровь, глупый волчонок, — мертвым голосом проскрежетал бывший плац-майор, и, широко открыв рот, потянулся клыками к шее Владимира.

И в этот момент Аманда Фокс вонзила в спину Бестужева сапфировую шпагу и отступила назад. Удар был точен, клинок прошел насквозь и пробил сердце обезумевшего плац-майора, но тот лишь усмехнулся. Впрочем, хватку он все же разжал, и Волков отскочил в сторону. А Аристарх Карлович, изогнув руку и вывернув себе сустав, так чтобы дотянуться, вытащил из спины шпагу.

— Простая сталь не может меня убить! — таким же мертвым голосом заявил Бестужев. — То, что мертво, волчонок, умертвить вновь нельзя. — И плац-майор безумно расхохотался.