Я стою у парапета, глядя на отражения бортовых огней в темной воде. Соленый ветер подхватывает несколько прядей, не схваченных шпильками, и они щекочут мне щеки.
– Полагаю, он вам необходим сейчас, – раздается знакомый голос, я оборачиваюсь.
В руках у Александра мой длинный белый плащ. Удивлена, что он заговорил со мной после той неразберихи в обеденном зале. Но так приятно, что он искал меня.
– Спасибо. Прошу прощения, что сбежала от вас во время ужина.
Почему я вообще убегала? Собираюсь спросить своего собеседника, что он помнит, но вопрос растворяется, покидая мысли. Александр помогает мне просунуть руки в рукава плаща.
– Не стоит беспокоиться. Многие пассажиры плохо выдерживают такие долгие плавания. Признаюсь, в первый день я сам сбежал с обеда.
Он пристально смотрит на меня. Я пытаюсь застегнуть маленькие шелковые пуговицы на лифе плаща, но пальцы, затянутые в кружевные перчатки, постоянно соскальзывают.
– Уверена, жизнь стала бы проще, если бы не нужно было носить эти несносные перчатки.
Я трясу руками и хмурюсь. С каких это пор в моем лексиконе появилось слово «несносные»? Почему я сама на себя не похожа? Александр смеется, прерывая ход моих мыслей, и беспокойство рассеивается, словно дым.
– Именно поэтому я решил ни за что не надевать кружевные перчатки, если придется застегивать пуговицы, – заявляет он.
Я тоже смеюсь, вдыхая морской бриз. О чем я только что думала? Кажется, это уже неважно.
– Прежде чем я сбежала, вы хотели поведать мне одну историю.
– О, да! О том, как мы оказались здесь с вами вместо того, чтобы еще на неделю застрять во Франции с моей невыносимой тетушкой. Прогуляемся?
Он предлагает мне руку, и я с удовольствием ее принимаю. Платье сковывает движения, так что идем мы медленно.
– Как вам известно, несколько трансатлантических рейсов пришлось отменить из-за забастовки шахтеров,[10] так что сотни пассажиров были переведены на борт «Титаника».
Киваю. Кажется, я слышала об этом.
– Что ж, мы с отцом отправились в Париж по делам, а тетушка каким-то непостижимым образом уговорила нас остаться на ее день рождения. Мы использовали все отговорки, какие сумели придумать, но она и слышать ничего не хотела. – Александр смотрит на меня, пока мы идем. – Саманта, ее дети орали круглыми сутками, а друзья оказались первостатейными снобами, которые говорили только о бриллиантах и шляпах с перьями. А сама тетушка каждый час подводила меня то к одной, то к другой юной леди, которая, по ее мнению, могла бы составить мне выгодную партию.
– Звучит невыносимо. Особенно часть про «выгодную партию». – Я всматриваюсь в его лицо. – Осмелюсь спросить, сколько вам лет?
– Семнадцать. В январе исполнится восемнадцать.
– Хм-м, да… Вы слишком юны.
ebooksa