Институт

— Ну, здравствуй, Люк. — Он улыбнулся, но в то же время отступил назад. Неужели испугался? Тим подумал, что да. — Преды, совершенно верно.

— О чём вы, чёрт возьми, говорите? — спросил Тим.

— О предвидении, — ответил Люк. — Эти люди могут видеть будущее.

— Ты шутишь, да?

— Он не шутит, и я тоже, — сказал Смит. — Можно назвать этих шестерых нашей линией DEW — это сокращение времен Холодной войны, означающее линию раннего локационного обнаружения. Или, если выражаться современным языком, это наши беспилотники, летающие в будущее и отмечающие места зарождения значительных конфликтов. Мы концентрируемся только на предотвращении самых крупных. Мир выжил только потому, что мы смогли принять упреждающие меры. Тысячи детей погибли в этом процессе, но миллиарды были спасены. — Он повернулся к Люку и улыбнулся. — Уверен, ты понимаешь это достаточно простое уравнение. И, уверен, такой математически одарённый ребёнок, как ты, способен увидеть соотношение затрат и выгод.

Энни и двое её подопечных начали спускаться с холма, но в этот раз Тим не стал останавливать их. Он был слишком ошеломлён услышанным.

— Я могу поверить в телепатию, могу поверить в телекинез, но предвидение? Это даже не наука, это ярмарочное развлекалово!

— Уверяю вас, это не так, — сказал Смит. — Наши преды находят цели. ТК и ТП, работая в группах для увеличения силы, — устраняют их.

— Предвидение существует, Тим, — тихо сказал Люк. — Я знал это ещё до побега из Института. И почти уверен, Эйвери тоже. Потому что всё остальное казалось бессмысленным. С тех пор, как мы приехали сюда, я прочитал об этом всё, что смог найти. Статистика по этой теме довольно неопровержима.

К Люку присоединились Калиша и Ники. Они с любопытством смотрели на блондина, который назвался Биллом Смитом, но не проронили ни слова. Позади них стояла Энни. Несмотря на тёплый день, она была в своём серапе и походила на мексиканского стрелка больше чем когда-либо. Её глаза блестели и смотрели понимающим взглядом. Дети изменили её. Но Тим не думал, что с помощью своей силы; со временем ей бы стало только хуже. Тим думал, что дело в простом товариществе, или в том, что они приняли её такой, какой она была. Какова бы ни была причина, он был рад за неё.

— Вот видите? — сказал Смит. — Это подтвердил ваш местный гений. Наши шестеро предов — какое-то время их было восемь, а в семидесятых, страшно подумать, только четверо — постоянно ищут определённых людей, которых мы называем петлями. Они — поворотные элементы, на которых вращается дверь человеческого вымирания. Петли — не источники разрушения, они — векторы разрушения. Уэстин был такой петлёй. Как только они обнаруживаются, мы изучаем их, наблюдаем за ними, снимаем на видео. А дальше их передают детям из нескольких Институтов, которые, так или иначе, устраняют их.

Тим мотал головой.

— Я в это не верю.

— Как сказал, Люк, статистика…

— Статистика докажет, что угодно. Никто не может видеть будущее. Если вы и ваши коллеги действительно верите в это, в таком случае вы не организация, вы — секта.

— У мня была тётушка, которая видела будущее, — вдруг сказала Энни. — Однажды вечером она оставила сыновей дома; они хотели пойти в танцзал, где потом взорвался пропан. Двадцать человек сгорели, как мыши в клетке, но её мальчики были дома, в безопасности. — Она замолчала, а затем, подумав, добавила: — Ещё она знала, что Труман станет президентом, хотя никто не верил в это дерьмо.

— А она знала про Трампа? — спросила Калиша.

— О, она умерла задолго до того, как появился этот столичный олух, — сказал Энни, и когда Калиша подняла ладонь, проворно хлопнула по ней.

Смит проигнорировал это вмешательство.

— Мир всё ещё цел, Тим. И это не статистика, это факт. Семьдесят лет спустя после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, мир всё ещё существует, несмотря на то, что у многих стран есть ядерное оружие, несмотря на то, что примитивные человеческие эмоции, всё ещё господствующие над рациональным мышлением, и суеверия, маскирующиеся под религию, продолжают направлять курс человеческой политики. Почему? Потому что мы защищали его, а теперь защиты не стало. Из-за Люка Эллиса и вашего непосредственного участия.