Тим посмотрел на Люка.
— Ты веришь в это?
— Нет, — ответил Люк. — И он тоже, во всяком случае, не до конца.
Хотя Тим не этого знал, но Люк подумал о девочке, которая спросила его о математической задаче из АОТ-теста, — той, где говорилось о стоимости номера отеля некоего Аарона. У неё получился неправильный ответ, и сейчас было то же самое, только в гораздо большем масштабе: плохой ответ, полученный из ошибочного уравнения.
— Уверен, вы хотели бы верить, — сказал Смит.
— Энни права, — сказал Люк. — Действительно, есть люди, у которых бывают вспышки предвидения, и её тётя могла быть одной из них. Несмотря на то, что говорит этот человек и во что он может верить, это случается не так уж редко. Возможно, пару раз было и у тебя, Тим, но ты называл это как-то иначе. Вероятно, инстинктом.
— Или догадками, — сказал Ники. — В сериалах у копов постоянно появляются догадки.
— Сериалы — это не настоящая жизнь, — сказал Тим, и вспомнил кое что из прошлого: как он без видимой причины вышел из самолёта и направился автостопом на север.
— И очень жаль, — сказала Калиша. — Я люблю «Ривердейл».
— Слово
Смит поднял руки в жесте, как бы говоря: ну вот, пожалуйста.
— Именно об этом я и сказал. — Только вместо «сказал» получилось «шказал». Его шепелявость снова стала заметной. Тиму это показалось интересным.
— Но кое о чём он умолчал, — сказал Люк. — Вероятно, потому что не может сказать этого даже себе. Никто из них не может. Как наши генералы не любили говорить себе, что не существует никакого способа выиграть войну во Вьетнаме, даже после того, как это стало очевидным.
— Не понимаю, о чём ты, — сказал Смит.
— Понимаете, — сказал Калиша.
— Подтверждаю, — сказал Ники.
— Лучше признавайтесь, мистер, — сказала Сирота Энни. — Эти гаврики читают ваши мысли. Это похоже на щекотку, чувствуете?
Люк повернулся к Тиму.
— Когда я понял, что всё должно быть завязано на предвидении, и когда добрался до настоящего компьютера…
— Для пользования которым не нужны жетоны, — вставила Калиша.