– Это зависит от того, о чем ты думаешь, когда пьешь свой чай.
Он протянул ко мне руку, требуя отдать ему почти пустую фарфоровую чашку. Без колебаний я сделала это.
– Ты, например, думала обо мне, – неспешно пояснил Чайный Вампир, вглядываясь в лиственную гущу на дне. – О том, какой сладкий у меня голос. Представляла, как я стою позади тебя всякий раз, когда ты пьешь чай из глиняного горшочка… Какое жуткое зрелище!
Я опустила голову, пытаясь спрятать пунцовые щеки.
– Я не стану это пить, – хмыкнул он, возвращая мне чашку. – Но будь на дне что-нибудь волнующее: воспоминания о любви, печали или надежды, – я осушил бы их залпом, навсегда отняв у владельца.
– Какой кошмар! – возмутилась я. – Ты воруешь чувства людей?
– Их прошлое… – Шахрийяр зевнул и отставил кофеум. – По их же просьбе.
– Хочешь, чтобы я поверила, будто кто-то по собственной воле может попросить отнять прошлые переживания?
– Конечно! – Он улегся на кушетку. – Подумай, сколько печальных болезненных воспоминаний имеется у людей. Неразделенная любовь, несбывшиеся мечты гложут их. И самый простой способ притупить боль – вручить ее мне с остатками чая.
– Я думаю, именно прошлое делает нас самими собой: все ошибки, печали и радости вместе взятые… – я запнулась, вспомнив, как еще несколько недель назад была готова избавиться от прежнего мира, позабыть о нем, начать жизнь с чистого листа.
– Хорошо, что ты придерживаешься такой точки зрения, – возразил вампир хитро, глядя мне в глаза. – Но готов поспорить, ты не всегда так думала…
Я снова покраснела.
– К счастью, кроме тебя в этом и иных мирах обитает еще множество людей, которые не дадут мне умереть от голода.
– И какие же чувства самые вкусные? – замявшись, спросила я.
– М-м-м… – Чайный Вампир задумался, – мне нравится зависть. Она как крепкое вино, которое еще долго туманит голову. К тому же оставляет горькое послевкусие.
Я поежилась. Его красивое лицо сделалось хищным. Но спустя мгновение густые ресницы задрожали – передо мной снова был задумчивый философ.
– Так вот почему твоя беседка находится в Бахче-Ар. Поначалу я подумала, отчего не поставить ее где-нибудь на окраине Деревянного квартала, чтобы каждый желающий мог выпить чашку-другую в тени твоего сада? Зачем блуждать сквозь кофеумные пары, отыскивая огонек твоей жаровни? Но теперь понимаю – это крайняя точка, место, куда приходят отчаявшиеся, те, кому не поможет даже кофеум.
– Верно.
Он встал со своей оттоманки и погасил витражный фонарик на столе. Двигаясь по беседке бесшумно, Чайный Вампир скользнул мимо меня.
– Ничего не бойся, – шепнул он, накрывая меня одеялом. – Я не причиню тебе вреда.