Переплёт

— Тебе необязательно давать мне рубашку. Я обернулся.

— Что?

Он, кажется, не мог подобрать нужные слова. — Если не хочешь... то есть... я знаю, ты не любишь одалживать свои вещи.

— Что за чушь ты несешь?

Он замялся, а потом добавил — вроде бы в шутку, но голосом совсем не шутливым:

— Когда я в прошлый раз взял твою рубашку, ты чуть меня не удушил.

Кровь прихлынула к моим щекам.

— Если я верно припоминаю, — сказал я, — ты тогда пригрозил раздеться.

— Да, но ты же велел вернуть твою одежду.

— Давай договоримся так: я пообещаю больше не душить тебя, а ты больше не грозись раздеваться передо мной.

— А эта рубашка, провонявшая собачьей мочой? Ее-то можно снять?

— Только дверь закрой. Если Альта увидит тебя голым, в обморок упадет.

— В таком случае, тебе, пожалуй, тоже стоит закрыть глаза. Я рассмеялся. Само получилось, я не хотел.

— Просто вымойся и переоденься поскорее, Дарне. Он кивнул с притворным послушанием и затворил дверь кухни. Я нырнул в кладовую, чтобы взять новый кусок мыла, а он тем временем успел снять рубашку. За эти месяцы Дарне немного поправился, но я бы по-прежнему не назвал его хорошо сложенным; и все же за долгие часы прогулок с Кляксой он нарастил мышцы на груди и ребрах, да и живот уже не был впалым, а стал просто плоским.

— Спасибо, — Дарне взял мыло.

Я отвернулся. Несмотря на все наши шуточки, мне было неловко смотреть, как он плещется в тазу, будто крестьянин, смывающий грязь после рабочего дня. Особенно учитывая, что я был одет; не знаю почему, меня это смущало.

В дверь постучали. Я приоткрыл ее и выдернул рубашку из рук Альты.

— Я взяла ту, где не было заплаток... — успела сказать сестрица, прежде чем дверь перед ее носом захлопнулась.

— Спасибо, — снова проговорил Дарне, натягивая рубашку через голову. Она хорошо на нем сидела, хотя плечи у меня были шире, чем у него. — Погоди-ка... это не та самая рубашка, из-за которой в прошлый раз ты так рассердился?

— Нет, — ответил я и, не подумав, добавил: — Замолкни, Дарне.