— Слава богу.
Я не стал говорить, что вряд ли ему удастся что-то сделать незаметно, ведь девчонки с него глаз не сводили. Просто взял его за руку и увел в толпу, пытаясь не обращать внимания на Альту, принявшуюся звать его по имени. Толпа чуть поредела, и мы бросились бежать, пока не очутились там, где ярмарка почти заканчивалась; несколько одиноких обшарпанных прилавков стояли, как заброшенные сараи.
— Сбежали, — с облегчением выдохнул он и остановился перевести дыхание. — Побаиваюсь я девчонок в этом возрасте, и особенно когда они собираются в стаи. — Как волчицы.
— Или вороны.
Я улыбнулся.
— Значит, у тебя нет сестер?
— Есть, целых две. Лизетта и Сесилия. Но они старше меня.
— Надо же, я не знал.
До меня вдруг дошло, что о Дарне я знаю совсем мало; например, он никогда не говорил о своих родителях. Хотел было сказать ему об этом, но он переменился в лице, и я обернулся посмотреть, что привлекло его внимание.
Прилавок с книгами стоял вдали от прочих, на участке, по колено заросшем травой. Полупустая тележка пробуравила в земле глубокую колею. Торговец мог быть тем же человеком, продавшим мне книгу много лет назад, разве что седых волос прибавилось, живот еще больше прирос к позвоночнику и глазки бегали чаще. А может, это был совсем другой
человек — так ли это важно? Тот или другой^ он попрежнему торговал книгами. Стопки разноцветных кожаных корешков с золоченым узором; несколько переплетов попроще; один или два — с массивными металлическими уголками; обрезы с пятнами плесени. Я шагнул к прилавку и отчего-то мое сердце забилось чаще.
Дарне так крепко схватил меня за руку что я чуть не вскрикнул.
— Ты что это задумал, Фармер?
— Ничего. Просто хотел... — я растерянно моргнул. — Ты, что ли, не знаешь, что это такое?
— Я просто хочу посмотреть.
Он прищурился, молча развернулся и ушел так быстро, что ошейник впился в горло Юуяксы; бедняжка захрипела, засеменив на натянутом до предела поводке. Я замер, раздумывая, что делать дальше. В ушах звенела пронзительная, высокая мелодия волын1си: вдалеке начался танец с лентами. Мелодия то нарастала, то стихала, уносимая порывом ветра. Книготорговец не смотрел в мою сторону; его сальные седые волосы были спрятаны под шляпу. Прилавок выглядел покосившимся, шатким и, казалось, готов был рухнуть в любой момент. Но книжные корешки переливались на ярком весеннем солнышке оттенками голубого, красного и пыльно-зеленого с золотым тиснением...
Вдруг словно лопнула натянутая нить: я вышел из оцепенения и бросился вслед за Дарне.
— Эй! Погоди! Стой же!
Но я не мог угнаться за ним. Не сомневаюсь, что он меня слышал, но останавливаться не желал и даже побежал быстрее, лавируя в высокой траве и спускаясь в лощину.
Уворачиваясь от торчащих веток, я наконец нагнал Люциана, да и то лишь потому, что низкая ветка хлестнула его по лбу, заставив остановиться.