На той неделе настроение у всех было приподнятое: близился День Пробуждения, и в воскресенье мы выбрались на ярмарку. С того самого дня, как я купил книгу у торговца и сильно разозлил этим отца, ярмарка никогда не радовала меня, но в этом году я ждал ее, и не только потому, что в этот день мы не работали. Шагая меж прилавков в компании с Дарне, Кляксой и Альтой — родители шли позади рука об руку, словно жених с невестой, — я видел все как будто впервые. Шатры, гирлянды из флажков и дым костров, на которых готовилась еда; повсюду люди в лучших нарядах, яркие краски и румяные лица, смех, звон монет, переходящих от покупателя к продавцу, солнечные блики на налитых доверху пивных кружках...
Дарне остановился и присвистнул, ошеломленный ярмарочной суетой.
— Пойдем, — рассмеялся я. — Ты разве не проголодался? — Проголодался. Я угощу вас пирогами, — ответил он. — Мы не попрошайки, Дарне. Я и сам могу купить пироги. — Ладно, я просто... неважно.
Клякса совсем ошалела: то и дело дергала поводок. Мы двинулись к ближайшему прилавку и купили пироги. Клякса умяла свой, не жуя, довольно облизнулась и уставилась на нас, в надежде получить добавку. Но мы уже свернули в узкий боковой ряд и продолжили бесцельно бродить между шатрами и деревянными прилавками. У прилавка с ухфашениями Альта остановилась, глаза ее загорелись. Дарне потянулся к карману: — Сколько стоят голубые бусы?
— О... спасибо. Люциан. Ты очень щедр.
Он отмахнулся, показывая, мол, пустяки. На миг я проникся к нему глубокой неприязнью — тоже мне, молодой лорд, подачки раздает... но он поймал мой взгляд и весело подмигнул.
За следующим прилавком Дарне купил три раскрашенных деревянных яйца и бросил одно мне так неожиданно, что я едва его поймал. Другое было вручено Альте.
— Дарне, — заметил я, — расписные яйца принято дарить своей зазнобе.
— Я так и сделаю, — ответил он и показал третье яйцо, которое оставил себе. — Бог с тобой, Фармер, это всего лишь яйцо. А ты смотришь на меня так, будто я задумал взять взамен твою душу.
Я натянуто рассмеялся и сунул яйцо в карман. Где-то зазвонил колокольчик, и Альта потянула меня за рукав.
— Пойдем; а то опоздаем.
— Не опоздаешь, не бойся. Сначала же танцуют малыши... Танец с лентами, — пояснил я, увидев, что Дарне не понимает, о чем речь. — В центре ярмарочной площади возводят большой столб, к нему привязывают ленты. Девчонки танцуют вокруг него и опутывают лентами, да так, что потом не распутать.
— Это очень красиво, — добавила Альта. — А Пераннон Купер выбрали королевой Пробуждения. Эмметт, ты непременно должен ее увидеть!
Она помахала подружкам, собравшимся в центре ярмарочной площади, улыбнулась Дарне и убежала.
В честь праздника девушки надели свои лучшие платья; голову каждой украшал растрепанный венок из подвядших полевых цветов, да и сами они, ясноликие, напоминали первоцветы. Почти все распустили волосы, лишь Альта заплела две передние пряди в косички и связала их на затылке, словно хотела отличаться от остальных. Девчонки, обступив Альту, зашушукались и захихикали, потом обернулись и стали смотреть на нас. Сисси Купер указала на Дарне, притворяясь, что вежливо машет ему рукой, и прыснула.
—
Я рассмеялся. Именно так они и смотрели на него: голодньпли, завистливьп^1и, мечтательными глазами. Все, кроме Альты: сестрица полагала, что торт предназначается ей.
Дарне невозмутимо развернулся, поднял руку и прикрыл глаза от солнца. Его щеки порозовели.
— Тебе правда хочется посмотреть на танец с лентами? Или, может, незаметно улизнем?
— Давай, — ответил я.