Миссис Калибан

— Похоже на то. Меня не удивляет. Вероятно, он был настолько не в себе, что чудовище его пихнуло, и он просто рухнул.

— Почему ты зовешь его чудовищем?

— Ну, восьмифутовая зеленая горилла с перепонками на ногах и выпученными глазами — как тебе еще его звать? Хорошо развитая лягушка? Не вполне «лиго-плющовая» личность, как ни верти.

— Я встречала множество выпускников Лиги плюща, которых назвала бы чудовищами. И ноги у него без перепонок, а если и есть, то чуть-чуть. На руках тоже нет. Так только с первого взгляда кажется. И нет в нем восьми футов. У него рост всего где-то шесть футов семь дюймов.

— Откуда ты знаешь?

— По телевидению видела. Его снимали перед тем, как он сбежал.

— Знаешь, какая-то идиотка пытается собрать подписи под петицией, что с чудовищем-де бесчеловечно обращались и всякое такое.

— Она права. Так и обращались.

— Ой, да ладно.

— А тебе понравилось бы, если б тебя связывали и насильно били током, а еду бы давали, только если решат, что ты достаточно послушен в их кошмарных экспериментах?

— Ты говоришь совсем как эта миссис… как ее там — миссис Пич. Вы с нею спелись бы.

— Возможно.

— Вообще-то я даже не очень уверен, что там было какое-то чудовище. Вероятно, вывели в лабораториях какого-то несчастного клона или гибрида. Вкатили ему передозу какого-нибудь гормона, вот он и слетел с катушек; что-нибудь вроде.

Они спокойно поужинали и обсудили планы на будущее. Фред согласился с тем, что отпуск они проведут порознь. Дороти еще в самом начале трапезы осознала, что ему хочется сказать что-то о том, чтоб завести детей, но он не осмелился. Она подумала: он действительно надеется вернуться туда, где мы были, и считает, будто все уладится само.

В полночь позвонила Эстелль. Голос у нее звучал очень спокойно и устало. Репортаж в газете не ошибся — на экране действительно показали снимок Джои. Дороти хотела сразу к ней ехать, но Эстелль ответила, что не нужно, подожди до завтра.

— Человек из похоронной конторы, — пояснила она.

На следующий день снова пришел мистер Мендоса. Они поработали в саду и поговорили о новом сорте роз, который вывели для одного европейского цветочного салона: предполагалось, что розы синие — не светло-серые или сиреневые, такие можно купить в питомниках, а по-настоящему чисто ярко-синие, как синева ленты с призом за первое место.

— Мне уж точно черенок хотелось бы, — сказал он.

— А они настоящие? В смысле — по-настоящему разводятся? Сразу не определишь, верно?

— Нужно просто подождать, тогда и увидим.