Ему не хотелось так думать. Ему хотелось думать, что Танюшка тоже жива. Но он помнил свой сон, помнил, как Ольга Владимировна шагнула прямо под машину фон Клейста. А потом ее глазами видел, как рвется к небу черный столб дыма от горящего автомобиля. Человеку такое не пережить…
– А Танька? – Митяй думал о том же. Митяй тоже хотел надеяться.
– Я узнаю. – Сева стиснул зубы. – Я устрою тебя в безопасном месте, а потом вернусь обратно в усадьбу. А сейчас давай убираться.
Крики и выстрелы стихли. Воцарилась звенящая тишина, в котором даже их хриплое дыхание звучало опасно громко.
– Может быть, это партизаны? – предположил Митяй. Он едва переставлял ноги, и Севе приходилось тащить его едва ли не волоком.
– Я думаю, это Горыныч. – Кажется, фрицев Темный пес не любил так же сильно, как и они с Митяем. А еще, возможно, теперь он знает, что его главный враг жив.
– Пусть бы. – Митяй криво усмехнулся и зашелся кашлем.
– Тише… – прошипел Сева, и друг зажал рот ладонью.
Они до последнего думали, что сейчас все фашисты, что оставались в усадьбе, поднимутся по тревоге и бросятся на их поиски. Но, или фашистов осталось не так и много, или занятия у них появились поважнее. Как бы то ни было, а до потайной калитки они добрались беспрепятственно.
– Не могу… – Митяй упал, распластался на земле, уставился в звездное небо. – Блондинчик, дальше ты сам, а я тут… тоже как-нибудь сам.
– Хрен тебе, – прохрипел Сева. – Вместе пойдем.
– Я не пойду. Я даже ползти не смогу. – Наверное, ему и в самом деле было хреново, если он решил сознаться в этой своей слабости.
– Понесу. – Сева повернулся к нему спиной, велел: – Давай, на спину.
Даже на споры у Митяя не осталось сил, вместе с кровью их высосал фон Клейст. Поэтому и сопротивляться он не стал. Хорошо, что тощий и весит мало. Как-нибудь управятся…
Им бы лучше держаться стены, чтобы хоть как-то сократить путь. Но оставаться рядом с Гремучим ручьем опасно, значит, придется выбираться к пасеке через лощину. Это тоже опасно, в темноте запросто можно свалиться в овраг, но другого выхода у них нет.
Они уже почти выбрались, когда услышали рев автомобильных двигателей. По дороге по направлению к усадьбе мчался крытый брезентом грузовик.
– Подмогу вызвал, упырина… – просипел Митяй, хватая ртом воздух. – Сейчас начнется.
Сева тоже боялся, что сейчас начнется. Пока непонятно, что случилось в Гремучем ручье, но очевидно, что исчезновение пленника фон Клейст не оставит без внимания. А и хорошо! Ему самому, как тому упырю, хотелось крови. Ему хотелось отомстить за Танюшку.
– Идем дальше, – он встал на четвереньки, помог встать Митяю. – Тут уже мало осталось.
Мало – это если ты крепкий и идешь один, а если ты уже который километр тащишь по пересеченной местности на своем горбу товарища, то очень даже много. Но они как-то справились, ввалились в избушку, попадали на пол, уставившись в бревенчатый потолок. От печки еще шло тепло. Это хорошо, потому что разводить огонь сейчас опасно, а согреться хочется. И пальто просушить…